Опубликовано в кн.: «Переписка Г.В. Плеханова и П.Б. Аксельрода», т. I. М., 1925, стр. 200 - 202.

Женева

Дорогой Павел, сейчас только прочел твою статейку, которая если не ошибаюсь, представляет собою письмо к русско-американским товарищам. Она мне очень и очень понравилась: [163] я согласен с тобою от первого до последнего слова и положительно настаиваю на том, чтобы она была тотчас же напечатана отдельной брошюрой[1]. К этой статейке добавлять тебе, по-моему, нечего: она представляет собою совершено законченное целое. Но написать продолжение ее, где рассматривались бы те детали, о которых ты упоминаешь здесь, говоря, что место не позволяет тебе разбирать их, - положительно необходимо. Такая литература будет составлять чрезвычайно полезное теоретическое дополнение к той пропаганде, которая частью уже велась, а частью еще будет вестись легально. Я решительно не вижу, какие причины могли бы помешать появлению твоей статейки в печати. Ты можешь послать в Америку ее как письмо, а затем напечатать ее с большим предисловием, в котором скажешь, что товарищи просили тебя издать твое письмо отдельной брошюрой. Я очень рад, что именно ты написал эту статейку: если ты можешь писать такие вещи, то, стало быть, тебе нечего приходить в отчаяние и думать, что ты неспособен к литературному труду. Совершенно напротив!

А насчет твоего письма, написанного в ответ на мой запрос о Бернштейне, я скажу тебе без всякого преувеличения, что в нем для меня не было ничего нового: я знал тебя и всегда думал, что энтузиазм к истине составляет главный элемент в твоем сочувствии передовым течениям нашего времени[2]. Да ведь иначе и быть не может. Без этой страсти нет ничего великого в истории. Я, между прочим, за то любил старика Гегеля, что он горячо и решительно высказывал эту мысль и сам был полон теоретической страсти. У Бернштейна этой страсти нет, а есть масса самодовольной пошлости. Кстати, очень хочется мне атаковать его и Шмидта (Конрада)[3]. Как ты думаешь, уместно ли это? Не забудь написать мне об этом, мне это очень важно знать.

Вторую часть Уэбба[4] получил: первая давно уже у меня. Спасибо. Приходил ко мне Колобов с запиской от тебя. Я принял его, по твоему совету, «ласково».

А ведь Пикар-то (colonel Piccard)[5] - секретарь Галиффе, а Галиффе - истребитель коммунаров. Не играет ли этот элемент роли в поведении парижского народа во время процесса Золя?[6]

Привет. Всем Вашим. Твой Г. П.

Сейчас только прочел в «Tribune»[7] о приговоре над Золя. Я был убежден, что его осудят, но не ожидал, что к нему применят высшую меру наказания. Пиши проект письма к нему: у тебя выйдет лучше, ты больше волновался. А подписать за Союз русских социал-демократов следует Вере Ивановне, пометив: Лондон, такого-то числа. Спешу бросить письмо.