| Средние века - Классическое средневековье (XII-XV вв.) |
Сага создана ок. 1300 г. неизвестным автором и относится к числу наиболее популярных,древнескандинавских произведений, о чем свидетельствует большое число дошедших до нас рукописей - сорок три списка от рубежа XIV-XV вв. до первых десятилетий нашего века (см.: Zitzelsberger 1969. Р. 4-6).
Сюжет Саги о Стурлауге Трудолюбивом динамичен. Действие происходит на севере Европы - от Норвегии до Бьярмаланда. По тексту прослеживается кропотливая работа ее автора по согласованию сведений, почерпнутых из произведений разных жанров. Им были использованы многие саги - Круг Земной (Heimskringla) Снорри Стурлусона, Сага о Торстейне, сыне викинга (Porsteins saga Vikingssonar), Сага о Хролъве Пешеходе (Ggngu-Hrolfs saga), Сага о Карламагнусе (Karlamagnus saga), популярные в средневековье латиноязычные труды Исидора Севильского, Адама Бременского, Саксона Грамматика.
Текст саги сохранился в двух редакциях, условно названных редакциями А и В.
Древнейшая рукопись редакции А - AM 335 4to, lv-llr, датирующаяся ок. 1400 г., - долгое время считалась непригодной для публикации из-за ее плохого состояния. Поэтому сага была опубликована К.Равном (Rafn 1830. В. III. S. 592-647) по бумажному списку с этой рукописи начала XVIII в. (FV 173, fol.), сохранившемуся лучше других. По этому же списку произведение переиздавалось в последующих сборниках саг (см. ниже основные издания саги). Новый метод анализа с использованием фотографии в ультрафиолетовом свете позволил Зитцельсбергеру восстановить и прочесть, казалось бы, навсегда утраченные фрагменты текста древнейшей рукописи, которая и была им положена в основу публикации редакции А.
Редакция А, более пространная, чем В, включает в себя ряд вставных эпизодов, отсутствующих в В и зачастую прямо не связанных с основным сюжетом саги, которые содержат информацию по истории нашей страны.
Полный текст саги публикуется по редакции А на основе издания О.Зитцельсбергера (Zitzelsberger 1969). При подготовке текста к печати мной были внесены следующие изменения: опущены все строчные и надстрочные вспомогательные знаки (круглые, квадратные, фигурные, треугольные скобки, знаки лигатур); курсив, которым в издании обозначены конъектуры, заменен на прямой шрифт; сняты случайные повторы в тексте; произведена разбивка текста на основе вычленения смысловых групп. Орфография и пунктуация подлинника сохранены полностью.
Редакция В была создана не ранее конца XVI в. В ней сюжет изложен более лаконично и последовательно. Поскольку в редакции В дается несколько иная интерпретация информации, связанной с историей Русского Севера, в дополнение к основному тексту по редакции А в данном томе публикуются по редакции В фрагменты и их перевод.
Основные рукописи[1]:
AM 335, 4° (ок. 1400 г.)
AM 589 f 4° (ок. 1450-1500 гг.)
AM 567 XXI 4° (ок. 1600 г.)
Основные издания:
Sagann Af Sturlauge hinum starfsama / Eller Sturlog then Arbetsammes historia Fordom pa Swenska uthalkad aff Gudmund Olofz-Son Reg. Upsala, 1694.
Sturlaugs saga starfsama Ingolfssonar // Fornaldarsogur Nordrlanda eptir gomlum handritum / Utg. av C.C.Rafn. Kaupmannahofn, 1830. В. III. Bl. 592-647.
Sturlaugs saga starfsama // Fornaldarsogur Nor6rlanda / Utg. av Valdimar Asmundarson. Reykjavik, 1889. В. III. Bl. 459-502.
Sturlaugs saga starfsama // Fornaldarsogur Nordurlanda / Utg. af Gudni Jonsson og Bjarni Vilhjalmsson. Reykjavik, 1944. В. II. Bl. 309-355.
Sturlaugs saga starfsama // Fornaldarsogur Nordurlanda. Utg. af Gudni Jonsson. Reykjavik, 1959. В. III. Bl. 105-160.
Sturlaugs saga starfsama // The Two Versions of Sturlaugs Saga Starfsama / a Decipherment, Ed. and Transl. of a Fourteenth Century Icelandic Mythical-Heroic Saga by Otto J. Zitzelsberger. Diisseldorf, 1969. P. 8-29, 358-376.
Sturlaugs saga starfsama // Fornaldarsagas and Late Medieval Romances / Ed. Agnete Loth. K0benhavn, 1977. P. 152-164.
Переводы:
На английский язык:
- Zitzelsberger 1969. P. 336-356 (редакция A), 377-394 (редакция В).
На шведский язык:
- Sagann Af Sturlauge hinum starfsama / Red. aff Gudmund Olofz-Son. Upsala, 1694.
На латинский язык:
- Sagann Af Sturlauge hinum starfsama / Red. aff Gudmund Olofz-Son. Upsala, 1694.
На русский язык (фрагменты):
- Рыдзевская Е.А.. Древняя Русь и Скандинавия в IX-XIV вв. (Материалы и исследования) // ДГ, 1978 г. М., 1978. С. 85.
Все те люди, которые хорошо знакомы с теми событиями, знают, что Нордрлёнд[2] населили греки и азиаты. Возник и тот язык[3], который позже распространился по всем странам. Предводителя этого народа звали Один[4], к нему [люди] возводят свой род[5].
В то время в Тронхейме[6] в Нореге[7] правил тот конунг, которого звали Харальд[8] Гулльмуд[9]. У него была жена. Ничего не говорится о его детях. В его владениях был ярл, которого звали Хринг[10]. Он жил в Хамаркаупанге. У него была дочь, которую звали Аса[11] Прекрасная[12] за то, что она, казалось, превосходила всех девушек [красотой], подобно тому, как червонное золото сияет ярче меди или солнце светит ярче других небесных лун.
Человека звали Ингольв[13]. Он был богатым и знатным херсиром[14]. Он правил Наумдальфюльком[15]. У него был сын, которого звали Стюрлауг[16]. Он рано стал высок ростом и силен, у него были светлые волосы и белая кожа, он был во всем учтив, и вся его фигура была хорошо сложена. Он легко ладил со всеми своими людьми, был спокойного нрава, легко одаривал деньгами. Поэтому он был очень популярен. Он выучился стрельбе, плаванию и другим искусствам[17]. Ингольв, его отец, жил на том хуторе, который называется Скартастадир. Он был хорошим хозяином, и было у него много людей. Другой хутор он имел на том острове, который называется Ньярдей[18]. И там также проживало много людей, а кроме того, у него было еще четыре хутора.
Человека зовут Асгаут[19]. Он жил на том хуторе, который называется Тунглахейм. Он был очень уважаемым человеком. Он был женат на женщине по имени Грима[20]. У них было 2 сына. Одного звали Екулль[21], другого - Гуторм[22]. Оба брата были достойными людьми и хорошо воспитанными, такими же, как их отец.
Человека звали Торгаут[23]. Он жил на том острове, который называется Лока. Его жену звали Хельга[24]. У них было 2 сына. Их звали Соти[25] и Хрольв[26] Невья[27]. Они были высокими и сильными людьми.
Бонда звали Хеминг[28]. Он жил на том острове, который называется Урга. Его жену звали Хельга. У них был единственный сын по имени Сигхват[29]. Он был очень силен и хорошо воспитан.
Женщину звали Ярнгерд[30]. Она жила на том хуторе, который называется А Мои[31], неподалеку от Ингольва. Она была вдовой и имела сына, которого звали Аки[32]. Он был высоким и сильным человеком. Во всех физических упражнениях, которыми и по сей день занимаются мужчины, он уступал только Стюрлаугу. Детьми Стюрлауг и Аки играли вместе. Эти люди играли в детские [121] игры, как уже было сказано, и занимались всеми теми физическими упражнениями, которым в те времена люди обучали своих сыновей. И они дали друг другу клятву и стали побратимами[33], и были они всегда в добрых отношениях со своими отцами.
Женщину звали Вефрея[34]. Она жила высоко в горах на том хуторе, который называется Идаль. У нее было 2 сына. Одного звали Рауд[35], а другого - Храни[36]. Оба они были высокого роста и хорошо овладели физическими упражнениями. Воспитанника Вефреи звали Свипуд[37]. Они оба [Вефрея и Свипуд] были весьма сведущи и мудры. У нее был хороший небольшой дом, а в нем - две двери. Каждый день она там сидела и смотрела поочередно - день в одну дверь, день в другую, но ничего необычного не происходило. Она всегда пряла лен и сидела на стуле. От старости ее глаза стали совсем красными, тем не менее она тотчас замечала всё происходившее возле ее двора, но ничего неожиданного не случалось. В детстве Аса Прекрасная была там на воспитании[38] и всему у нее обучилась. Аса ее очень любила, и та отвечала ей тем же.
Однажды Ингольв говорит Стюрлаугу и его побратиму [Аки]: "Сколько еще времени пройдет, пока вы, побратимы, перестанете, словно девушки, играть дома в детские игры и повзрослеете? Пусть это будет решительный поступок: завоевать кого-то, чтобы отличиться, или, по крайней мере, добиться женщины, или поселиться на хуторе и распоряжаться владением и богатством вместе со своим отцом". Стюрлауг говорит: "[Скажи,] где же мне сватать себе жену, если ты так настаиваешь на этом". Ингольв ответил: "У ярла Хринга есть дочь по имени Аса Прекрасная. Она - красивая девушка и одарена большим умом". Стюрлауг говорит: "Мне думается, что я еще не настолько повзрослел, чтобы свататься к женщине, да и не слишком уверен в себе, но тем не менее я попытаюсь, хотя и думаю я, что из этого мало что получится".
Вот готовятся они к своей поездке; всего их - 60 человек, хорошо снаряженных оружием, одеждой и конями. Отправляются они в путь и к вечеру того же дня прибывают к ярлу Хрингу, где были хорошо приняты. Устроил ярл для них пышную вейцлу. Провели они там 3 дня, и однажды пошли они в покои[39], где жила Аса, и Стюрлауг сообщил ей, зачем он приехал, и попросил Асу себе в жены. Ярл обратился к ней, чтобы узнать, что она сама [об этом] думает. Вот указывает ярл своей дочери на них и говорит так: "Должна ты, дочь, ответить жениху". Аса спросила: "Как зовут этого человека?" "Его зовут Стюрлауг", - говорит ярл. Тогда говорит Аса: "Зачем мне выходить замуж за того человека, который только и занимается хозяйством со своей матерью, и ничего не делает для славы". Услышав эти слова, Стюрлауг сильно рассердился и пустился в обратный путь домой.
Весной снаряжают побратимы 10 кораблей к отплытию из страны; они грабят в Аустрлёнде[40] и всегда побеждают, куда бы ни [123] пришли. Они позволяли мирно плавать купцам, но подчиняли себе злодеев, и провели 4 лета в викингских походах, а зимой оставались дома. Но вот захотелось Стюрлаугу бросить это занятие, и тогда делят они свою военную добычу. Взяли побратимы свои трофеи[41], и отправляются они теперь к своим отцам, а своему войску позволили они пойти в грабительский поход на своих судах. Стюрлауг [с побратимом] теперь живут спокойно.
Теперь пора сказать о том, что королева конунга Харальда заболела и умерла. Для конунга это была очень большая утрата, потому что и сам он становился очень старым, и был он очень опечален ее смертью. Дружинники и советники конунга предлагали ему сосватать королеву, и тогда он забудет о смерти жены и не будет больше тосковать о ней. Конунг говорит: "Где же мне сватать себе жену?" Они ответили: "У ярла Хринга есть дочь по имени Аса. Ты можешь ее получить, как только ты захочешь". Конунг сказал, что пусть так и будет.
Снаряжаются они тогда в путь, и было у них 100 воинов. Едут они, пока не приехали к ярлу. Он был возле дома, а [его] люди устроили игры перед ним. Конунг подъехал так быстро, что люди ярла расступились в обе стороны. Конунг предоставил ярлу возможность выбрать: либо отдать ему свою дочь, либо быть убитым на месте. "Ярл говорит: "Давай пойдем в покои Асы, обсудим с ней это предложение и узнаем ее решение". "Нет, - отвечает конунг, - я не желаю ждать решения твоей дочери. Делай же свой выбор". Тогда ярл взвесил всё и понял, что сила не на его стороне. Поднял он руку и просватал конунгу свою дочь. [Решили они, что] будет она помолвлена 3 зимы. Вышел конунг прочь и поехал домой, и был он доволен своей поездкой. Ярл же остался дома и был раздосадован тем, как повернулось дело. Встал он и пошел в покои дочери, сел и тяжело вздохнул. Тогда Аса спросила: "Что беспокоит тебя, отец мой, что ты такой невеселый, или ты принес нам новое известие?" "Новость у меня такая, - говорит ярл, - что я вынужден был просватать тебя". "За кого же?" - спрашивает она. "Конунг Харальд получил тебя, - отвечает он. - Будешь ты помолвлена 3 зимы". Говорит она: "Этот выбор не самый лучший, но никогда нельзя заранее знать, как все обернется. Может получиться не так, как намечалось, и переменится все в одно мгновение. Не горюй, отец!" Ярл сказал: "Лучше бы ты была обещана Стюрлаугу". Она отвечает: "Я не знаю, что лучше". Шло время, все было спокойно.
Рассказывают, что однажды ярл Хринг со своими людьми был занят во дворе играми. Вдруг увидели они, что из леса выехал человек огромного роста. Его конь был весь одет в броню, а у него самого на боку был черный щит и в руке - тяжелое копье[42]. Он подъехал так быстро, что людям пришлось расступиться в две стороны. Он приблизился к ярлу, выпрямился на своем коне и, положив копье между глаз коня, сказал: "Приветствую тебя, господин". Ярл ответил на его приветствие и спросил, зачем тот [125] приехал. Он ответил: "Меня зовут Коль[43] Краппи[44]. Я приехал сюда просить себе в жены твою дочь Асу". Ярл говорит: "Разве ты не знаешь, что она помолвлена с конунгом Харальдом?" Коль отвечает: "Мне думается, что нет ничего хуже, чем отдать девушку ему. Выбирай одно из двух: либо ты расторгнешь помолвку, либо я проткну тебя копьем". Ни одно предложение не понравилось ярлу, но он предпочел остаться в живых. Он подумал, что от обоих женихов ничего хорошего ждать не приходится. Но он не подумал о том, сколько зла могут принести конунг Харальд и Коль друг другу, и расторгнул помолвку. Коль сказал: "Передай конунгу Харальду, что я приглашаю его на поединок к востоку от Гаутэльв[45] сразу, как зима перевалит за середину. И пусть получит девушку тот, кто выиграет. Побежденный же пусть перед всеми людьми носит обидное прозвище столько, сколько проживет. Удачи, господин!" Затем повернул Коль своего коня и ускакал прочь, и подумал, что дело улажено[46].
Ярл не был доволен своим решением, и сидит он некоторое время. Затем он встает и идет в покои своей дочери, садится подле нее. Он едва мог говорить. Аса спросила: "Ты болен, мой отец?" Ярл ответил: "Лучше быть больным или при смерти, чем испытывать такое унижение, под угрозами отдав свою дочь сразу двум мужчинам". Аса спросила: "С кем же я теперь помолвлена?" Ярл ответил: "Его зовут Коль Краппи". Она сказала: "Может статься, все лучше, чем иметь самого худшего из мужей. Наше положение может оказаться лучше, чем мы сейчас думаем. И выбирать будет один, а не двое [сразу]. А если всё пойдет хорошо, то и некому будет выбирать. Не падай духом, отец", - сказала она. Ярл сказал: "Хорошо, если будет так, как ты говоришь, но кажется мне, что не суждено им убить друг друга. Но я хотел бы, чтобы так случилось". После этого разговора они расстались.
Конунг Харальд узнает теперь эту новость и думает, что все не так хорошо, как он ожидал. Он просит совета у своих лучших мужей. И так решили, что конунг пошлет своих людей к Хемингу, чтобы пригласить его на вейцлу на йоль[47], и [просит передать ему], что он оттуда не уйдет без подарка. Он назначил человека по имени Колли[48] отправиться с этим приглашением. Вот идет он на север в Раумсдаль[49] к Хемингу, приветствует его и передает ему слова конунга. Хеминг раньше был самым сильным бойцом, а теперь, с возрастом, стал сдавать, и уже некоторое время был в раздоре с конунгом Харальдом. Вот говорит посланник о своем деле. Тогда отвечает Хеминг: "Не помню я, чтобы конунг когда-либо прежде приглашал меня к себе домой. Здесь есть 2 решения: остаться дома и пренебречь приглашением конунга или рискнуть поехать, что бы там ни было, поскольку невелик риск для старого человека, будь, что будет. Пока жив мой сын Сигхват, ничто не случится".
Вот снаряжается Хеминг с 12-ю людьми в поездку к конунгу, и приезжает вечером первого дня йоля. Пришли люди в палаты [127] к конунгу и приветствовали его. Конунг принял их приветствие хорошо. Подвинулся он и усадил Хеминга подле себя, и они с удовольствием пили весь йоль. В последний день йоля отправился конунг держать совет, а с ним Хеминг. Конунг сказал: "Поединок состоится с Хемингом, и ожидаю я, что ты избавишь меня от Коля Краппи". Хеминг говорит: "Мне неизвестно, чтобы ты дал мне так много, что я бы стал ради тебя рисковать жизнью, и думается мне, что мы имеем дело не просто с сильным человеком, а с троллем". Конунг говорит: "Потому искал я тебя для этой битвы, что ты, мне думается, был лучшим бойцом в этой земле. Думается мне, что если такой, как ты, не пойдет туда, никто другой не отважится. Но если ты вернешься из этой поездки, то я тебя хорошо одарю золотом и серебром". Хеминг говорит: "Справедливо то, что здесь мала опасность для старого человека, который упадет, словно ветхое дерево. Я пойду туда". Конунг говорит: "Нет более достойного воина на земле, и должно случиться так, что ты вернешься благополучно".
Вот готовится Хеминг к поездке, и отправляется своим путем, и идет, не останавливаясь, пока он не приходит на восток к Гаутэльву. И Коль был уже там. А когда они встретились, спросил Коль, что Хеминг собирается предпринять. Тот говорит: "Я думаю выйти на поединок с тобой". Коль ответил: "Мало мне почета в том случае, если ты одолеешь меня, а я побеждал и тех, кто были сильнее тебя и больше подходили для поединка, чем ты. Отправляйся домой, да отдай мне оружие, и скажи, когда вернешься, что ты не осмелился сразиться со мной". Хеминг говорит: "Лучше я умру, чем стану выслушивать оскорбления от такого негодяя, как ты". Коль сказал: "Я не стал бы убивать и твою собаку, но ты только этого и хочешь". Вечером разбили они палатки и ночью спали. Утром Хеминг просыпается, встает и выходит наружу. Видит он, что Коль уже пришел на место поединка. Идет он туда со своими людьми. Вот бросают они плащ себе под ноги, и Коль произносит законы поединка[50]. Затем сходятся они и бьются, и вышло так, что Хеминг был убит Колем. Коль сказал людям Хеминга: "Теперь поезжайте назад к конунгу и скажите ему, чтобы он либо сам пришел на битву со мной, либо отыскал человека посильнее, если он думает взять себе девушку, или же пусть отказывается от нее".
Люди, пришедшие с Хемингом, отправились в обратный путь на север в Наумудаль к конунгу Харальду и рассказали ему эту новость, а также то, что заявил Коль. И подумал конунг, что все это плохие новости, и стал он искать совета. Решает он отправить Колли посланником к Стюрлаугу и Ингольву, его отцу, с приглашением приехать к нему на вейцлу, которая будет длиться полмесяца, и взять с собой столько людей, сколько они захотят. Эти слова дошли до отца с сыном. Тогда спрашивает Стюрлауг своего отца, следует ли им принимать приглашение на вейцлу. Ингольв говорит: "Я бы предпочел, чтобы мы остались дома и никуда не ездили". Стюрлауг говорит: "Не хочу я пренебрегать [129] приглашением конунга, хотя знаю, что за этим что-то скрывается. Тем не менее я поеду. Короткая будет о нас сага, если мы не будем ездить к другим людям. Нельзя заранее знать то, что может случиться во время нашей поездки, но, возможно, она принесет нам печет". Ингольв говорит: "Тебе решать, будет ли наша поездка к добру или во вред". После этого готовятся они к своей поездке, и было их всего 60 человек, все хорошо снаряжены.
Едут они теперь к конунгу Харальду и приезжают в канун йоля. Конунг принял их приветливо и усадил их, отца с сыном, около себя. И была там пышная вейцла. А когда закончился йоль, конунг пошел на совет, а с ним Ингольв и Стюрлауг, отец с сыном. Стюрлауг сказал своим людям: "Оседлайте наших коней, пока мы разговариваем". Они так и сделали. Конунг сказал: "Назначен мне поединок, но надеюсь я, что вы освободите меня от него, потому что я стар, чтобы выйти на бой с Колем Краппи". Стюрлауг говорит: "Это не может остаться неоплаченным". "Какую плату ты потребуешь?" - спросил конунг. Стюрлауг говорит: "Передай мне ту помолвку, о которой ты договорился с ярлом ХрингоМ, и тогда я рискну встретиться с Колем". Конунг говорит: "Не ожидал я, что ты выставишь то условие, которое будет величайшим позором для меня". Стюрлауг говорит: "Выбирай, что для тебя лучше". Тогда говорит конунг: "Я выбираю, что ты идешь на поединок с Колем. Пусть для нас с ярлом будет так, как определено судьбой". Стюрлауг говорит: "Тотчас передай мне договор о помолвке". Конунг так и. сделал, хотя и довольно неохотно, потому что союз побратимов ему показался опасным.
Затем они уезжают и едут к ярлу Хрингу. Он принимает их хорошо и приглашает на вейцлу. Они рассказывают ему, какое у них теперь дело и что произошло между ними и конунгом Харальдом. Ярл остался этим доволен и приглашает их тогда пойти в покои Асы, что они и сделали. А когда они приходят туда, Аса их хорошо приветствует. Ярл Хринг сказал: "Ответь, дочь, жениху". "Кто этот человек?" - спрашивает она. "Его зовут Стюрлауг", - отвечает ярл. Аса сказала: "У меня нет недостатка в женихах", - говорит она. Стюрлауг сказал: "Так мы сейчас подумали, что не буду я больше ждать твоего решения". Ярл сказал, что будет так, как они решили. Вот всё было готово для пышного пира, и не было забыто ничего из того, что могло потребоваться. И Стюрлауг женится на Асе Прекрасной, и их тотчас отвели в одну постель. Вейцла прошла хорошо, и людей провожали с дарами. Ингольв с людьми отправился домой, а вслед за ними Аса и Стюрлауг, и все были довольны таким решением.
Однажды утром, когда они лежали в своей кровати, Аса спросила: "Назначен ли тебе поединок, мой Стюрлауг?" "Верно", - говорит он. "С кем?" - спрашивает она. "C Колем Краппи, - отвечает он, - а что ты можешь посоветовать?" Она говорит: "Поезжай и разыщи Вефрею, мою приемную мать, и спроси у нее совета, который может быть тебе полезен. Вот золотое кольцо, [131] которое ты привезешь ей в подтверждение [того, что я послала тебя,] и скажешь ей, что для меня очень важно, чтобы она хорошо приняла тебя".
Вот уезжает Стюрлауг, а вместе с ним и побратимом их было всего 12 человек. Едут они до тех пор, пока не приехали на хутор к старухе. Спрыгивает Стюрлауг с коня, входит в дверь к старухе, обнимает ее за шею и целует ее, говоря при этом: "Приветствую тебя, моя старушка!" Она быстро поворачивается к нему, так как раньше она стояла к нему спиной, смотрит на него и говорит: "Кто этот сукин сын, что насмехается надо мной так, как никто прежде и не осмеливался. Я жестоко отомщу [ему] за это". Стюрлауг сказал: "Не сердись, моя старуха, потому что Аса Прекрасная послала меня сюда к тебе". "А кто Аса тебе?" - спрашивает старуха. "Она - моя жена", - говорит Стюрлауг. Старуха спросила: "Закончился ли свадебный пир?" "Закончился", - отвечает он. "Нехорошо, - говорит она, - что меня не пригласили на свадьбу, но я сделаю то, о чем меня просит Аса. Сними теперь одежду, и я посмотрю на твое тело". Он так и сделал. Она простучала его всего и подумала, что он очень силен. Затем она дала ему сосуд для питья. После этого пошли они в комнату, и вечером ему был оказан самый дружественный прием. Спрашивает старуха, как Стюрлауг хотел спать ночью, один или подле нее, "хотя я никогда не изменю своей Асе". Стюрлауг говорит: "Я бы предпочел лечь возле тебя". Тогда старуха положила бревно между ними, но лежали они оба на одной подушке и ночью беседовали. Стюрлауг сказал: "Что могла бы ты мне посоветовать для моего поединка с Колем Краппи?" "Это безнадежно, - говорит старуха, - потому что железо его не берет, и вряд ли я могу что-либо посоветовать".
Наутро готовятся побратимы в обратный путь, и когда они были готовы, то сказала старуха Стюрлаугу: "Возьми этот древний ржавый меч, который принадлежал предкам моего отца и всегда приносил удачу[51]. Испытай сейчас свою силу". Стюрлауг взял его и ударил по выступу камня, который лежал во дворе, и отсек от камня выступ, а ржавчина осыпалась с меча, и он заблестел, как серебро. Тогда сказала старуха: "Возьми этот меч на поединок с Колем Краппи, а я хочу посмотреть тот меч, что ты носишь". Он показал его ей. Она сказала: "Тебе не следует брать этот меч на поединок с Колем, но ты можешь ему показать его, если он захочет увидеть тот меч, которым ты будешь биться". Затем сказала старуха: "Удачи тебе, мой Стюрлауг, и пусть тебе сопутствует успех и благополучие все время, пока ты жив, а я приложу все свое умение, чтобы передать тебе всю удачу, которая была в твоем роде. Но все же я беспокоюсь о том, как пройдет [бой] между тобой и Колем Краппи. У меня есть 2 сына, и я хочу, чтобы вы стали побратимами". "Так мы и сделаем", - сказал Стюрлауг. Вот клянутся они в побратимстве и тотчас собираются уезжать. Но едва они выехали со двора, старуха окликнула их и сказала: "Хотел бы ты, мой Стюрлауг, чтобы Свипуд, мой [133] воспитанник, поехал с тобой? Он умеет быстро бегать". "Да, мне хотелось бы", - сказал Стюрлауг. Старуха дала Свипуду небольшую торбу. Он прикрепил ее, а затем побежал впереди их коней.
Едут они, не останавливаясь, пока не приехали на восток к Эльву[52]. Коля там еще не было. Стюрлауг разбил палатки там, где обычно их разбивал Коль. Немного позже прибыл Коль. Стюрлауг вышел навстречу ему и приветствовал его. Коль спросил: "Кто этот худший из сукиных сынов, осмелившийся разбить палатку там, где я привык ее ставить? Кто так дерзок?" Стюрлауг сказал: "Ты узнаешь точно, кто этот сукин сын, потому что он появился здесь только тогда, когда ты пришел. Но если ты спрашиваешь мое имя, то зовут меня Стюрлауг". Коль сказал: "Что задумал ты, Стюрлауг, если ты пришел сюда?" Стюрлауг говорит: "Я думаю сразиться с тобой". Коль сказал: "А ты нагл, если ты думаешь, что ты уверен в себе, потому что я сразил каждого, кто вышел со мной биться. А что побуждает тебя к этому?" Стюрлауг говорит: "То, что Аса Прекрасная - моя жена, и тебе не получить эту девушку, даже если я упаду перед тобой". Коль сказал: "Стыдись того, что пришло тебе в голову, сукин сын, и за это я тебя не пощажу. Быстро ты расстанешься с жизнью, и уже слишком поздно [спасать ее], хотя жаль такого человека, как ты". Стюрлауг говорит: "Никогда я не отступлю перед тобой".
Вечером Коль раскинул свою палатку. Когда Коль приступил к ужину, в его палатку вошел Свипуд, вытащил старухину торбу из своей рубахи и потряс [ею] в палатке, и пошел из нее сильный дым. Коль заметил это и сказал: "Уходи прочь, злая собака, и никогда не приходи, так как ты собираешься сделать какое-нибудь зло". Свипуд ушел и исчез, так что никто не знал, что с ним стало. Ночью они спали.
Утром Стюрлауг и побратимы встают рано, едут на остров, усаживаются и поджидают Коля. Хрольв Невья встает, идет в лес, вырезает себе большую дубинку и держит ее в руке. Возвращается [он] к своим сотоварищам[53]. Утром Коль встает, а солнце уже осветило все поля. Тогда он сказал: "Я думаю, что я видел, как этот злой трэлль[54], что приходил сюда вчера вечером, принес какое-то зелье, от которого нам не прибавилось радости. Этот сон [прошедшей ночью] в действительности можно назвать "сном смерти", и давайте скорее отправимся на место поединка". Вот едут они на остров и бросают белый плащ себе под ноги. Коль произносит условия поединка между ними, и решили они, что каждый выставит 20 марок серебром. Решили, что всё получит тот, кто победит. А когда они были готовы, Коль сказал: "Стюрлауг, парень, покажи мне меч, который ты носишь". Он так и сделал. Коль рассматривает лезвие и сказал: "Меня нельзя победить этим мечом. Отправляйся лучше домой и скажи, что ты побежден, да отдай мне твое оружие. Пришли мне Асу Прекрасную и скажи ей, что ты не осмелился сразиться со мной и [поэтому] передаешь [135] ее мне". Стюрлауг говорит: "Трусливым ртом лепечешь ты, думая, что победил меня одним словом, хотя сам ты переполнен страхом. Скоро ты умрешь страшной смертью[55]". Коль рассердился на его слова и сказал: "Ты увидишь, злая собака, что я не пощажу тебя". Тогда бросил Стюрлауг тот меч, что показывал Колю, и достал из-под плаща Вефреянаут[56], и обнажил его. Коль сказал: "Как оказался у тебя Вефреянаут? Я бы не вышел на поединок с тобой, если бы я знал об этом". Стюрлауг говорит: "Это бы ничего не изменило, и для тебя плохо то, что ты боишься прежде, чем в этом появилась необходимость". Тогда Стюрлауг нанес удар Колю и разбил весь щит. Коль ударил в ответ и разбил весь щит Стюрлауга. Тогда вновь ударил Стюрлауг, теперь по внешней стороне шлема, и расколол его, попав по мягкой части щеки и плечу, так что [меч] остался в плече. Коль стоял прямо и не отступил. Тогда выпрыгнул Хрольв Невья с дубинкой и ударил по острию меча так, что меч прошел ниже, рассекая тело, и упал там Коль Краппи, а Стюрлауг одержал победу и приобрел славу. После этого поединка скачет Стюрлауг к Вефрее. Была старуха во дворе, и она сердечно приветствовала Стюрлауга. Свипуд прибыл туда еще раньше. Они остались там ночевать, и старуха хорошо отозвалась об этом поединке. "Ясно, - сказала старуха, - что счастлива моя Аса, когда у нее такой муж, как ты. С этого времени твой совет будет главным, если ты сумеешь позаботиться об этом. Я беспокоюсь [о том], как пойдут дела, но я буду стремиться к тому, чтобы они шли хорошо, а тебе старуха, как никому, не желает зла".
Вот скачет Стюрлауг назад к ярлу Хрингу. Он их радушно принял, и радовалась Аса своему мужу. Эта новость дошла до ушей конунга Харальда. Он обрадовался тому, что произошло. Все родичи Стюрлауга думали, что он избежал смерти.
Однажды, когда ярл Хринг был во дворе, а его люди состязались перед ним, увидели они, что из леса приближается всадник на рыжем жеребце, весь закован в броню; высокого роста, на голове шлем, опоясан мечом, со щитом, разукрашенным золотом, и с копьем в руке. Он подъехал к ярлу и хорошо приветствовал его. Тот принял его хорошо и спросил, кто он такой. Он ответил: "[У меня] необычное имя. Меня зовут Франмар[57]. Мы с Колем Краппи были братьями. Я пришел с намерением вызвать тебя, Стюрлауг, на поединок, потому что я должен отомстить за своего брата". Стюрлауг говорит: "Я готов выйти на поединок тотчас, как ты пожелаешь, но ты говоришь о злодее, таком, каким был Коль". "Да, это так, - говорит Франмар. - Он был, однако, моим родичем, и хочу я биться с тобой там, где погиб Коль, - к востоку от Гаутэльва, сразу же, как пройдет половина зимы". "Так и будет", - сказал Стюрлауг. Отправился тогда Франмар своим путем, а они остались. Прошло лето.
Однажды ночью, когда они лежали в своей кровати, Аса сказала: "Тебе назначен поединок". Стюрлауг говорит: "Да, это так, [137] а что ты мне можешь посоветовать в этом деле?" Аса говорит: "Поезжай и найди Вефрею, мою приемную мать, и спроси у нее совета". "Так и сделаю", - сказал Стюрлауг. Вот он едет к Вефрее. Старуха была во дворе и сердечно приветствовала его. И они там ночевали. Утром спрашивает Стюрлауг у старухи совета о своем поединке. Старуха спросила: "С кем теперь ты идешь биться?" "Его зовут Франмар, - говорит Стюрлауг. - И он - брат Коля". "Он - совсем другой человек, - сказала старуха. - Плохо то, что вы с ним - смертельные враги, потому что Франмар - очень храбрый человек и происходит из хорошего рода, а Коль был плохим человеком и принадлежал к роду трэллей[58]. Было бы хорошо, если бы так случилось, что вы стали бы друзьями, а не врагами. И больше я ничего не могу тебе посоветовать. Судьба разрешит ваш спор, но с тобой поедет Свипуд, мой приемный сын".
Тогда они со Свипудом отправляются в путь и не останавливаются, пока не приезжают на восток к Эльву. А Франмар скачет [на коне] по другой стороне реки. Они встречаются и узнают друг у друга главные новости. Спешиваются они и ставят палатки, помогая друг другу. Ночью они спали. Утром они рано встали, отправились на остров и уселись на поваленное дерево. Франмар сказал: "Как ты думаешь, может, нам попытаться [сразиться] прежде наших людей?" Стюрлауг говорит: "Мне думается, что лучше [сначала] позабавиться игрой моих людей". Хрольв Не-вья поднялся и сказал: "Кто выйдет против меня?" Встал негр[59] и сказал: "Я выйду против тебя". Хрольв встал и приготовился к борьбе глима[60]. Он положил дубину на бревно. Затем они атаковали друг друга и начали бороться изо всех сил, и была их схватка суровой и долгой. Силы их были неравными, так как негр мог [приподнять] и нести Хрольва, куда ему хотелось. Берсерку хотелось сбросить Хрольва на землю, но тот всегда оставался на ногах. Этот негр был высок, как великан, огромен, как бык, и чёрен, как Хель[61]. У него были такие большие когти, что скорее напоминали железный гребень, нежели ногти человека. Вот понес он Хрольва к бревну, и хотелось негру сбросить его на дубину, но Хрольв так сильно толкнул его ногами, что оба они не устояли. Упал негр на спину, а под ним оказался камень, и сломал он себе позвоночник. Хрольв же быстро вскочил на ноги, схватил дубину и забил негра до смерти. Хрольв посинел и был весь в крови, и плоть отошла от его костей. Стюрлауг поблагодарил его за этот поединок.
С Франмаром также был человек с востока из Свитьод. Его звали Торд[62]. Он был высок и силен. Против него вышел Хравн[63] Хави[64], и начали они свой бой с обмена сильными ударами. Но закончилось тем, что Хравн пал от руки Торда.
Затем вперед вышел Екулль[65] и сказал: "Кто выйдет против меня?" Встал человек, которого звали Фрости[66], и сказал: "Было бы не очень разумно, если бы я вышел против тебя, ведь мороз [139] делает ледник более крепким"[67]. Они боролись долго, пока Ёкулль не пал от руки Фрости. Подумал Стюрлауг, что гибель двух его побратимов - это большая потеря. Но так уж они договорились, что никто никому не будет помогать.
Среди людей Франмара был один финн[68], которому выпало выйти против Свипуда. Они сошлись и стали бороться так сурово и энергично, что никто ничего не мог рассмотреть. Ни один из противников не поранил другого. А когда те, кто наблюдали за поединком, опять туда посмотрели, [то оказалось, что оба бойца] исчезли, но появились две собаки, злобно кусавшие друг друга. А [в тот момент,] когда все менее всего ожидали, собаки исчезли, и все люди услышали в воздухе сильный гул, и увидели люди, что в небе бьются два орла, терзая друг друга клювами так, что кровь капала на землю. И закончилось у них тем, что улетел один орел, а другой замертво упал на землю. Не смогли люди узнать, кто из них кто[69].
Франмар сказал Стюрлаугу: "А не следует ли нам помериться силой?" "Я готов", - говорит Стюрлауг. Вот бросают они под ноги плащ, и Стюрлауг обнажает тогда меч Вефреянаут. Но когда Франмар увидел его, то спросил: "Откуда у тебя Вефреянаут?" Стюрлауг говорит: "Не важно, откуда он взялся". Франмар сказал: "Если бы я знал об этом, я бы не вызвался биться с тобой, но и теперь я не очень испугался". Франмар объявляет условия поединка, и [оказалось, что] Стюрлауг должен ударить первым. Он ударил по шлему Франмара. Меч отскочил от шлема и попал по щиту, расколов его у заостренной части, и куски упали на землю. Острие меча разрезало кольчугу и задело кости, и тотчас кровь залила ему [Франмару] глаза, так что он не мог видеть, а глаза сильно распухли. Тогда Франмар нанес удар Стюрлаугу и разбил весь его щит. Стюрлауг вновь атаковал Франмара, и все прошло точно так же, и Франмар совсем обессилел. Он сел на землю и сказал: "Ты потому победил, что меч, который ты держишь в руке, полон яда и злобы. Отруби мне скорее голову, так как я не хочу жить в мучениях". Стюрлауг спросил: "Хотел бы ты, чтобы я сохранил тебе жизнь?" Франмар сказал: "Конечно, мне бы хотелось, чтобы ты сохранил мне жизнь, хотя сейчас она угасает". Люди унесли его с острова в палатку, но было мало надежды [,что он выживет].
А когда это было сделано, послышался сильный грохот. И когда они вышли, [то оказалось,] что приехала в повозке Вефрея, которая спросила, как идут дела. Они ответили, что Франмар умирает. Старуха сказала: "Несите его наружу. Не важно, где он умрет". Так и было сделано, как она сказала. Стюрлауг спросил: "Позволишь ли ты, чтобы несколько человек поехали с тобой?" "Я не хочу", - говорит старуха. "Я хорошо езжу одна", - говорит она. Старуха увезла в повозке Франмара, а они остались. Прошла ночь. Наутро Стюрлауг готовится к поездке. Фрости подходит тогда к Стюрлаугу и говорит: "Я бы хотел поехать вместе [141] с тобой и твоими побратимами". Стюрлауг говорит: "Я думаю, что это заменит Екулля, если ты встанешь на его место". Стал он [Фрости] побратимом Стюрлауга. Уезжают они все вместе и едут, не останавливаясь, пока не приезжают к Вефрее. Когда же они приехали к Вефрее, Свипуд и Франмар были во дворе, оба живы и здоровы. Пробыли они там ночь в добром расположении духа. Утром Вефрея сказала: "Мне бы хотелось, мой Стюрлауг, чтобы вы с Франмаром дали клятву и стали побратимами, потому что он во всех отношениях самый прекрасный человек". Стюрлауг говорит: "Тебе решать, что мне подойдет лучше всего". Вот дают они клятву в побратимстве. Каждый из них отомстит за другого, как если бы они были родными братьями.
После этого уехали они [и едут], пока не приехали туда, где жил ярл Хринг. Показалось им, что происходит что-то необычное. Палаты были полны людей. Пришел туда конунг Харальд с 400 воинами и собирался сжечь в доме[70] ярла Хринга и Асу Прекрасную. Вот увидели они, что всё [в доме] было охвачено огнем, а конунг Харальд поджигает весь хутор. Затем увидел Стюрлауг и его люди, что люди выходили из отверстия в земле, и поспешили туда, и узнали, что туда ушел ярл Хринг со всем своим войском, и была с ним также Аса Прекрасная. Их встреча была радостной.
А после этого поскакали они к конунгу туда, где он разжигал огонь. Все они были полностью вооружены, а кони их закованы в броню. Тогда сказал Стюрлауг: "Я бы предпочел, чтобы мы с тобой, конунг, встретились здесь, а не на море. Плохо, однако, что ты стал таким робким и сребролюбивым". Конунг говорит: "Мне безразлична твоя клевета, но я скажу тебе, Стюрлауг, что ты не перестанешь бояться в этой стране, до тех пор пока не привезешь мне Урархорн[71], который я давно потерял. Вместе с этим поручением я дам тебе прозвище. Ты будешь впредь называться Стюрлаугом Трудолюбивым[72]. И суждено будет тебе и твоим побратимам трудиться всю жизнь, в том случае если вы вернетесь назад, что маловероятно". Стюрлауг говорит: "Где мне искать его?" Конунг говорит: "Думай об этом сам". Стюрлауг говорит: "Негоже мне ехать твоим посыльным, - говорит он, - но, поскольку ты предлагаешь мне трудное дело, я рискну своей жизнью". Решил конунг не вступать в битву с ними, так как ему показалось, что с побратимами будет тяжело справиться. Никто из них не пожелал другому добра на прощание, и с этим они расстались.
Стюрлауг и все остальные отправились на север в Наумудаль и оставались там всю зиму. Однажды Аса начала разговор со Стюрлаугом и сказала: "Тебе дано поручение". "Да, это так, - говорит он. - А что ты мне можешь посоветовать? Где мне искать этот рог?" Аса говорит: "Найди Вефрею, мою приемную мать, и спроси у нее совета". И на следующий же день отправляются они из дому и скачут к Вефрее. Была она во дворе и сердечно приветствовала их. Они остались там ночевать, а наутро сказал [143] Стюрлауг Вефрее: "Что ты можешь рассказать мне о роге, который зовется Урархорн?" Старуха сказала: "Об этом говорить я не только не могу, но и не хочу". Стюрлауг говорит: "Не знаешь ли ты кого-нибудь, кто может рассказать об этом, ибо мне это очень хочется узнать?" Вефрея говорит: "Мою сестру зовут Ярнгерд. Поезжай к ней и узнай, что она может сказать". Поскакали они прочь и ехали, не останавливаясь, пока не приехали гуда, где правила Ярнгерд. Остались они там ночевать. Стюрлауг спросил, что она могла бы рассказать об Урархорне. Она говорит: "Я не могу ничего об этом сказать, но я знаю женщину, которая может знать". Стюрлауг спросил, кто она. "Мою сестру зовут Снэлауг[73]. Она замужем за Хрольвом, конунгом Хундингьяланда. Вам же не следует ехать туда, ибо эта поездка будет иметь большие последствия, если вы вообще вернетесь обратно". Поскакали тогда побратимы домой.
Нужно рассказать о том, что немного позднее готовится Стюрлауг к своей поездке, а с ним все побратимы, и было у них 100 человек и один корабль. Стюрлауг говорил с ярлом Хрингом и своим отцом. Просил их, пока он будет в походе, позаботиться об Асе и той части своего войска, которая с ними остается. Вот поплыли они на север мимо Халогаланда, и Финнмарка, и Васнеса, и вошли в залив Вастувик[74]. Встали они на якорь, провели там ночь и привели все в порядок. После этого бросили они жребий, и выпало Аки дежурить первую треть [ночи], Франмару - вторую, а Стюрлаугу - последнюю. А когда люди на судне заснули, все, кроме Аки, взял он лодку и погреб вдоль мыса. Он услышал, что по гравию кто-то шел. Тогда Аки сказал: "Кого мне приветствовать, мужчину или женщину?" Тогда ему ответили: "Без сомнения, это женщина". "Как зовут тебя, девушка?" - спрашивает Аки. "Меня зовут Торва[75]", - отвечает она. "А кто в лодке?" "Меня зовут Аки", - говорит он. "Аки Ярнгердарсон не придет сюда", - говорит она. "Я этот человек", - говорит он. "Не хочешь ли ты заключить сделку со мной, мой Аки?" - говорит она. "А что это за сделка?" - говорит он. "Чтобы ты перевез меня на тот остров, что недалеко от суши. После смерти моего отца там осталось большое богатство, а нас - три сестры, и нужно разделить наследство между нами. Я хочу приехать раньше их. Я дам тебе два дня попутного ветра, когда он тебе будет нужнее всего"[76]. "Пусть так и будет", - говорит Аки. Вот входит она в лодку, а он гребет от берега. А когда он немного отплыл, она сказала: "Теперь я могу легко перейти вброд на сушу. А ты поезжай в добром здравии и благополучии, а я хорошо подготовлюсь". Нот подвернула она подол своего кожаного платья и ступила за борт, а Аки погреб назад к судну и разбудил Франмара. Сам же лег и быстро заснул.
Франмар сел в лодку и погреб к мысу. Он слышит, что по гравию кто-то идет по полосе отлива. Франмар спросил: "Кто там на.суше, мужчина или женщина?" Ему ответили: "Без сомнения, [145] это женщина". "Как зовут тебя, красавица?" - говорит он. "Меня зовут Хримильд[77], - отвечает она. - А как зовут тебя, мой юноша?" "Меня зовут Франмар", - говорит он. "Не пришел сюда Франмар, брат Коля Краппи", - говорит она. "Я этот человек", - говорит он. "Несхожи вы оба, - говорит она, - а не хочешь ли ты заключить сделку со мной?" "А что за сделка?" - говорит Франмар. Она ответила: "Ты отвезешь меня на тот остров, что находится недалеко от суши. После смерти моего отца осталось большое богатство, а нас - 3 сестры, между которыми нужно делить наследство, и я буду обделена, если я приду последней". Франмар говорит: "Дашь ли ты мне 2 дня попутного ветра?" "Так и сделаем", - говорит она. Тогда входит она в лодку, и подумал он, что лодка сильно осела, когда она вошла в нее. Она сказала: "Хочешь ли ты, чтобы я гребла вместе с тобой?" "Тебе не нужно делать этого", - говорит Франмар. Когда прошли треть расстояния, она сказала: "Дальше не нужно везти меня. К суше только узкие проходы, и я легко могу перейти вброд". Она ступила тогда за борт и пошла к острову. Франмар же вернулся к судну и разбудил Стюрлауга. Тот быстро вскочил на ноги, а Франмар лег спать.
Стюрлауг сел в лодку и погреб к мысу. А когда он пришел к северной части мыса, услышал он, что по гравию кто-то идет, и увидел, что при ходьбе из гравия вылетали искры. У этого Кикуенди[78] в руке была алебарда[79]. Ему показалось, что оружие, с которым шло это чудовище[80], было не совсем обычным. Стюрлауг спросил: "Кого мне приветствовать, женщину или мужчину?" Она отвечает: "Ты, должно быть, абсолютный глупец, если ты не знаешь, кого ты [перед собой] видишь: молодую девушку или мужчину". Стюрлауг сказал: "Как зовут тебя, дорогая?" "Хорнневья[81] зовут меня, - говорит она. - А как зовут тебя?" "Меня зовут Стюрлауг", - говорит он. "Сюда не придет Стюрлауг Трудолюбивый", - говорит она. "Я и есть тот самый человек", - говорит он. "Кто из людей с тобой в походе? - говорит она.
- "Есть ли здесь с тобой некий Хрольв Невья?" "Есть", - отвечает он. "Говорят, - произносит она, - что из всех людей у него самый уродливый нос[82]". "Это похоже на правду", - говорит Стюрлауг. "Это уже хорошо, - сказала она. - Не хочешь ли ты со мной заключить сделку?" "А что это за сделка?" - говорит он. "Я хочу, чтобы ты привел Хрольва Невья ко мне, чтобы я могла увидеть его фигуру и лицо, так как мне много рассказывали о его внешности. За это я дам тебе тот драгоценный предмет, что я держу в своей руке, и это алебарда". Стюрлауг говорит: "Что же особенного в том, что у тебя есть и что ты предлагаешь мне?" Она сказала: "Она перерубает все, почему ударяет. Она может стать такой маленькой, что ты сможешь прикрепить ее к своей одежде, как булавку. Куда бы ты ни пришел, с ней ты сможешь завоевать столько, сколько хочешь и сколько тебе нужно". Стюрлауг сказал: "Эта сделка состоится". [147]
Отправляется теперь Стюрлауг к своему побратиму, будит Хрольва Невья и просит его пойти вместе с ним. Вот идут они на гору, под которой стояла старуха. Хрольв сел на выступ скалы и свесил ноги. Одет он был так: была на нем шуба из козлиной шкуры, а телячья шкура была натянута на голову, из середины которой прямо вверх торчал хвост. Его лицо было вымазано сажей, так что видны были одни глаза. В рот была вставлена палка так, что щеки раздулись, как большие мячи. На лоб он прикрепил себе рог быка, а каждую ногу вставил в его шкуру. Подготовившись таким образом, он сидел на скале и смотрел на ярко сиявшую луну.
После этого отправился Стюрлауг на встречу с Хорнневьей. Она его приветствовала хорошо и сказала: "Где же Хрольв, мой Стюрлауг?" Он говорит: "Взгляни вверх на скалу над тобой и посмотри, где он сидит". Она быстро повернулась и увидела, куда тот пришел. Она прикрыла рукой глаза, внимательно посмотрела и сказала: "Верно то, - говорит она, - что ты достойный человек, и ничего не было преувеличено в рассказах об этом человеке, который так славен". Тут она принялась увеличиваться в росте и достала до скалы, но его так отчетливо и не увидела. Тогда она сказала: "Я не могу здесь сказать ничего, кроме того, что будет счастлива та женщина, которая будет с этим мужчиной". Вот видит Стюрлауг, что она вот-вот схватит его [Хрольва] за ногу, но он этого не стал дожидаться. Он выпрыгнул из лодки, вскочил на камень и ударил ее алебардой, так что та застряла в ее теле. Она упала поверх него, но он тотчас нырнул и под водой выплыл из-под нее, а лодка опрокинулась. Тут она рассталась с жизнью, а он выправил лодку. Когда все закончилось, отправляются они к своим сотоварищам и рассказывают им о том, что произошло. Те одобрили все, что было сделано.
После этого начал дуть попутный ветер, и с ним плывут они, пока не увидели землю. Она была покрыта густым лесом. Там был фьорд, в который они вошли и вдоль которого они проплыли. Остановились они в потаенном заливе и бросили там якорь. Солнце было в зените, и вышли они на берег. Стюрлауг сказал: "Как вы думаете, что это за земля, к которой мы приплыли?" Франмар говорит: "Как сказал Коль, мой брат, это Хундингьяланд[83]". "Трое из нас, Аки, Франмар и я, сойдут на землю, - сказал Стюрлауг. - А вы будете ждать нас здесь до тех пор, пока солнце третий раз не покажется на небе. Если же мы не вернемся, вы сами между собой решайте, как будете действовать".
Вот они втроем сошли на берег и пошли по густому лесу, оставляя при ходьбе метки на дубах. И наконец, они вышли из леса и увидели много больших деревень, городов и замков. Они видят один город, и [в нем] зал, значительно больше других. Они пошли туда, и там в дверях стояли мужчины, у которых подбородок сросся с грудью. Они лаяли, как собаки[84]. Они решили, что теперь они знают, куда пришли. Те не разрешили им войти. Стюрлауг достал Хорнневьянаут и разрубил охранника на две части, а его [149] побратим убил другого.
После этого входят побратимы в зал и встают на внешней части пола в зале. Аки видит, что на возвышении сидят женщины, среди которых выделялась одна, так как она была значительно прекраснее остальных. Аки узнал эту женщину по рассказам своей матери. Идет [он] к возвышению, поднимается по ступеням, обнимает ее за шею обеими руками и говорит: "Желаю тебе здравствовать, родственница". Она приняла его приветствие хорошо. Конунг Хундольв[85] видит это и чувствует себя оскорбленным, так как он не мог видеть, как другой мужчина проявляет интерес к его королеве; и можно себе представить, как он был разъярен, когда какой-то чужеземец бросился ей на шею и поцеловал ее у него на глазах. Конунг оттолкнул столы и позвал свою стражу. Затрубили в трубы на всех улицах. Аки сказал: "Я пришел сюда, чтобы встретиться с тобой, соплеменница, и чтобы ты рассказала мне, что ты знаешь об Урархорне, или о том, где его искать". Она спросила: "Кто эти люди?" Они назвали свои имена. Она сказала: "Плохо, что вы сюда пришли, потому что все считают, что все вы погибли, и поэтому нет необходимости рассказывать тебе об Урархорне". Аки сказал: "Даже если бы мы были тотчас убиты, нам кажется, что лучше бы нам было узнать всё, что ты можешь рассказать нам об этом роге". Она говорит: "Нужно начать с того, что в Бьярмаланде[86] стоит большой храм[87]. Посвященный Тору[88] и Одину[89], Фригг[90] и Фрейе[91], он искусно сделан из дорогого дерева. [Одни] двери храма смотрят на северо-запад, а другие - на юго-запад. Там внутри Тор и Один, а перед ними на столе лежит Урархорн, с виду блестящий, как золото. Но пусть Стюрлауг пойдет в храм один, потому что для него одного это пройдет удачно[92]; но пусть он все же не дотрагивается голыми руками до рога, потому что тот полон яда и колдовства. Однако немного пользы будет от того, что вы это узнали, так как все вы обречены на смерть, а для таких храбрых людей, как вы, побратимы, потеря жизни - это большая потеря". Стюрлауг сказал: "Вот хундинги и узнают, погибнем ли мы. И хотя нас немного, прольется их кровь". В это время в зал ворвались хундинги, все в полном вооружении, и решительно напали на них. Но они защищались хорошо и отважно и убили 30 человек, прежде чем были захвачены. И была с них сорвана вся одежда, кроме льняных брюк. Их вывели из зала, стегая плетьми и покалывая остриями копий, и повели в лес. Они пришли на открытое место. Там были два больших камня, пустые внутри. Их посадили в меньший камень, а большим привалили поверх него. Было решено, что там они умрут с голода. Камни эти стояли на пустоши. Теперь хундинги ушли, решив, что они хорошо отомстили за свое бесчестие[93].
Теперь нужно рассказать о том, как Стюрлауг и его люди сидят в камне. Стюрлауг сказал: "Что думаете вы о нашем положении?" Они посчитали большой удачей, что все они остались невредимы. Стюрлауг сказал: "Что прицепилось мне к икре ноги, [151] когда с нас срывали одежду?" Он дотянулся рукой и обнаружил там что-то маленькое, железное, вроде булавки. Оказалось, что это его алебарда. Он сказал, что она станет большой настолько, чтобы ему было удобно сокрушить все, что понадобится, и вскоре она увеличилась в размере. Он бил по камню, пока он сам и все остальные не выбрались из него[94]; побежали они к своим сотоварищам. Была там радостная встреча с ними.
Готовятся они отплыть и продвигаются вдоль фьорда. Аки сказал: "Я думаю, что никогда прежде мне не был нужен попутный ветер[95] так, как сейчас". Тут тотчас подул попутный ветер, и плыли они, до тех пор пока не приплыли к Бьярмаланду, и дальше по реке Вине[96]. Они осмотрели землю вверх по западному [берегу] реки, так как там была равнина, и там был храм[97], так сиявший, что его блеск, казалось, озарял всю равнину, так как был он украшен золотом и драгоценными камнями[98]. Стюрлауг сказал: "Давайте изменим положение нашего корабля так, чтобы корма смотрела на землю, и пусть один канат лежит на земле, [на случай] если нам понадобится отплыть быстро, и пусть шесты будут снаружи [судна]; будем готовы ко всему. А мы, Франмар и я, пойдем на берег".
Вот сходят они с Хрольвом Невья на землю и [идут] к храму. И когда они подошли к храму, то [оказалось], что двери у него устроены так, как им было рассказано[99]. Они идут к тем дверям, что были с северо-западной стороны храма, так как только одни они были открыты. Тогда увидели они, что внутри у порога была яма, полная яда, а дальше за ней большая перекладина, в которую снизу было воткнуто лезвие меча[100], а в дверном проеме вокруг ямы [было выложено] ограждение, чтобы не могло быть испорчено убранство [храма], если яд выплеснется. И когда они подошли к дверям храма, то пришел туда Хрольв Невья. Стюрлауг спрашивает, почему он пришел. "Я не хотел лишать себя славы и [поэтому] иду в храм с тобой". "Здесь не на что надеяться, - говорит Стюрлауг, - один я пойду в храм". "Ты хочешь лишить других славы", - говорит Хрольв. "Мне это ни к чему", - говорит Стюрлауг. Вот смотрит он внутрь храма и видит, где на почетном месте на возвышении сидит Тор[101]. Прямо перед ним стоял стол, полный серебра. Видит он, что там дальше перед Тором на столе лежит Урархорн, такой сияющий, как если смотришь на золото. Он был полон яда[102]. Он увидел там висящие шахматные фигуры и доску, сделанные из светлого золота[103]. Сверкающие одеяния[104] и золотые кольца[105] были прикреплены к шестам. В храме было 30 женщин, среди которых выделялась одна. Она была огромной, как великан, темно-синей, как Хель, толстой, как кобыла[106], с огромным ртом, черными глазами и злобной на вид. Однако она была хорошо одета. Она совершала обряд перед помостом Тора[107]. При виде Стюрлауга произнесены ею были следующие строки: [153]
"Пришел сюда Стюрлауг
Трудолюбивый
искать рог
и множество колец.
Находятся здесь в роге
пожертвованные храму
золото и драгоценности.
У нас на уме гнев".
Тогда отвечает жрица храма: "И [он] никогда не уйдет отсюда живым, клянусь честью, раз я стою перед помостом [Тора]". И сказала:
"Он в царстве мертвых
будет наслаждаться покоем
и разное зло узнает.
Затем Стюрлауг
Трудолюбивый
точеными жерновами
будет раздроблен на куски.
И слишком много он о себе думает, если собирается наброситься и собрать в пригоршню кольца невесты. Хрольв Невья, гнездящийся возле него, так же неопасен, как удар соломинкой, и его я собираюсь съесть сегодня"[108].
После этого готовится Стюрлауг войти в храм, запрещая своему побратиму следовать за ним. Внутри храма стояли три плоские каменные плиты, такие высокие, что доходили до нижней части груди[109], а между ними были глубокие ямы, и нужно было перепрыгнуть через них, чтобы попасть туда, где стоял Урархорн. Вот подпрыгивает Стюрлауг, и далеко прыгает внутрь [храма] поверх всех каменных плит и, торопливо схватив рог со стола, отправляется в обратный путь, и никто ему не помешал. Жрица храма стоит, темно-синяя и вздувшаяся, и держит обоюдоострый меч. Ему показалось, что на лезвиях меча горел огонь. Она страшно кричит на него и скрежещет зубами, но все же она слишком потрясена [его поступком], чтобы решить [,что делать]. А когда Стюрлауг оказался возле каменных плит, то видит он, что Хрольв Невья прыгает над плитами внутрь [храма]. Поворачивает он [Хрольв] тотчас в сторону Тора и Одина, хватает шахматную доску, бросает ее себе в подол рубахи и прыгает дальше вдоль храма. Вот видит он, что жрица храма прыгает вслед за ним, скрежеща зубами. Он вспрыгивает на каменные плиты, надеясь с них выпрыгнуть наружу, но жрица храма внезапно хватает его за рубаху и поднимает его вверх, а затем бросает его вниз на каменные плиты, так что у него тотчас ломается позвоночник. Потерял свою жизнь Хрольв Невья с большим мужеством.
После этого прыгает жрица храма наружу и кричит так громко и так страшно, что эхо отозвалось в каждой скале, в каждом [155] камне по всей округе. Она теперь видит, куда идет Стюрлауг, и преследует его, и с яростью бросается на него. Он защищается с учтивостью и мастерством. И вслед за этим видит Стюрлауг, что из леса выходит человек, другой и третий, а затем вышли люди со всех сторон[110]. Стюрлауг отступает, а она нападает [на него] с еще большей злобой, так как видит она, что приближаются люди. Он прыгает теперь на нее с [алебардой] Хорнневьянаут и вонзает в нее так, что острие вышло между лопаток. Она поворачивается так быстро, что он выпускает [из рук] алебарду и ждет, пока она умрет. Стюрлауг прыгает теперь на корабль и тотчас рубит якорный канат, а другие [люди] отталкиваются шестами. Но бьярмы с силой атаковали корабль Стюрлауга. Тогда сказал Франмар: "Я прошу, чтобы сейчас подул тот попутный ветер, что обещала мне Гримхильд". И тотчас подул попутный ветер [с такой силой], что натянулся каждый канат. Плывут [они] прочь, но бьярмы преследовали их, сколько могли, так что некоторые были унесены бурей, а некоторые погибли от оружия. Те, которые вернулись, решили, что они хорошо отомщены.
Стюрлауг и его люди уходят теперь в море, и ничего не рассказывается об их поездке, До тех пор пока они не приплывают в Вермаланд[111]. Сходят они на сушу и спрашивают, какие новости. Им было сказано, что ярл Хринг уехал в Свитьод. Затем идут они к конунгу Харальду, и входят в палаты конунга, и приветствовали его. Стюрлауг встал перед конунгом, а [в руках] держал Урархорн. Конунг сидел на высоком сиденье, распухший от ярости так, что не мог говорить. Стюрлауг говорит: "Вот я вернулся назад, конунг, из той поездки, откуда, думал ты, я не вернусь. И возьми этот рог, что я тебе привез". Конунг ничего не сказал и держал руки прижатыми [к телу]. Стюрлауг бросает тогда рог конунгу в нос так, что тотчас же хлынула кровь у него из носа, и у него были выбиты 4 зуба.
После того как это все произошло, отправился Стюрлауг на восток в Свитьод и нашел там ярла Хринга, своего тестя, и Асу, свою жену, и отца своего. В то время в Свиарики был конунг по имени Ингифрейр[112]. Стюрлауг и побратимы взялись охранять его государство. Грабили они в далеких землях, и побеждали они всегда, куда бы ни пришли. Так прошло 12 зим. Затем дал конунг Ингифрейр титул конунга Стюрлаугу, а вместе с ним и большое государство, а побратимы охраняли его.
Одним летом объявляет Стюрлауг о том, что он хочет отправиться в Бьярмаланд[113]. Собирает он тогда к себе большое войско. Приходят тогда к нему его побратимы. Но об их поездке ничего не говорится, до тех пор пока они не приходят в Бьярмаланд. Сжигают и палят они все, что могут, и совершают одно злодеяние за другим[114]. Раундольв[115], конунг бьярмов, узнал об этом и собирает тотчас войско, но было у него, однако, мало людей. И тотчас, как они встретились, завязалась у них тяжелейшая битва и [начались] жесточайшие бои[116]. Там можно было видеть [157] множество сильных ударов, и расколотых щитов, и разрубленных кольчуг, и копий без древка, и много [воинов], упавших обезглавленными на землю. А закончилась эта битва тем, что там пал конунг Раундольв, а с ним и много воинов. А после этого великого деяния подчинил себе Стюрлауг весь Бьярмаланд. Получил он назад и алебарду Хорнневьянаут, и много другого добра.
А когда эта большая работа была закончена, то думает он готовить свое войско к походу в Хундингьяланд против конунга Хундольва. После этого готовит Стюрлауг свое войско к походу, и ничего больше не говорится, до тех пор пока они не приходят в Хундингьяланд. [Они] убивают людей, но берут добро и сжигают поселения везде, куда ни приходят[117]. Об этом узнает конунг Хундольв, собирает войско и тотчас идет против Стюрлауга, и как только они встречаются, сходятся в битве, сурово атакуя и нанося тяжелые удары. Стюрлауг часто проходит через их ряды. Окровавлены до плеч у него обе руки, наносящие тяжелые удары и повергающие многих [воинов] обезглавленными на землю, где их берут к себе демоны[118]. Рассказывается, что Стюрлауг видит, как конунг Хундольв наступает и поражает его людей с обеих сторон. Это сильно рассердило его. Идет он с обнаженным мечом Вефреянаут против конунга Хундольва, ударяет его по шлему мечом, и раскалываются прямо посередине и шлем, и череп, и одетое в кольчугу тело, и конь, а меч вошел в землю. Он и его побратимы свалили бесчисленных хундингов. Конунг Стюрлауг одержал там блестящую победу. Затем отправились они назад, и Снэлауг отправился с ними. Ничего больше не говорится, до тех пор пока они не приплыли домой в Свитьод.
Следующей зимой Стюрлауг давал большой пир во время йоля и пригласил к себе много важных людей. И когда в первый вечер йоля люди расселись по местам, встал Стюрлауг и сказал: "У всех людей принято находить разные новые забавы для развлечения тех, кто пришел. Я дам сейчас торжественный обет. Вот он каков: до третьего йоля[119] я узнаю, откуда произошел Урархорн, или я умру". Тогда встает Франмар и провозгласил обет, что он окажется в постели Ингибьёрг[120], дочери конунга Ингвара[121] на востоке в Гардах[122], и один раз поцелует ее или умрет. Сигхват Высокий дал обет следовать за побратимами повсюду, куда бы они ни отправились. Неизвестно, чтобы кто-то еще из присутствовавших дал обет. Прошел йоль, и ничего не произошло. А после вейцлы отправился каждый [из гостей] с хорошими дарами.
Рассказывается, что Стюрлауг отправился к Вефрее, и она приняла его хорошо. Он говорит ей о своем торжественном обете. Она высказала все свои советы о том, о чем дальше будет сказано. Вот прошло время, и все было спокойно.
Рассказывается, что однажды зовет он к себе Фрости и говорит ему: "Я думаю послать тебя с поручением". Тот спросил: "Что это будет?" "Ты поедешь на север в Финнмарк и положишь эту дощечку[123] [с рунами] на колени дочери конунга Снэ[124]". Он [159] согласился поехать. После этого готовится Фрости к отъезду и берет [с собой] одежду купца. Плывет он, до тех пор пока не приходит на север в Финнмарк. [Предстает он] перед конунгом и приветствует его. Конунг принимает хорошо его слова и спрашивает, как его зовут. Он сказал, что зовут его Гест[125]. "И я хотел просить у тебя разрешения на зимовку". Он не был любопытен к тому, что происходит. Он сказал, что так и будет. Пробыл он там зиму, и конунг относился к нему хорошо.
Вблизи палат конунга стоял отдельный домик, окруженный таким высоким забором, что только летящая птица могла через него перебраться. Постоянно сидит Фрости около деревянного забора в ожидании увидеть Мьёлль[126], дочь конунга, но это никогда не удавалось. Прошла зима, и ничего не произошло.
Однажды, когда люди играли в игры перед конунгом, идет Фрости к деревянной ограде и видит, что открыты и ограда, и домик. Он входит внутрь и видит, что там на стуле сидит женщина и причесывается золотым гребнем. Волосы лежали на подушках возле нее, прекрасные, как шелк или недавно убранная солома. Видит он теперь ее лицо, и подумал он, что он никогда не видел женщины прекраснее этой. Он не мог оставаться спокойным, так как он не смог добиться того, чего хотел. Тогда он берет дощечку и бросает ей на колени. Она отводит от себя волосы, берет дощечку и смотрит. А когда она посмотрела и прочла, смотрит она в сторону деревянной ограды, посмотрела туда и, казалось, осталась довольной тем, что было вырезано на дощечке. В это время в домик вошли служанки, а Гест ушел домой в палаты. Не мог он ни есть, ни спать из-за мыслей о том, что происходило во время его поездки. А когда все люди спали, [кто-то] дотронулся до груди Фрости. Он провел вверх по руке. Из ладони выпало золотое кольцо. Он встает и выходит наружу. Туда пришла Мьёлль, дочь конунга, и спросила: "Правда ли то, что вырезано на дощечке?"
.....говорит она. "Да, это правда", - сказал он. Она сказала: "Это мы решили вместе со Стюрлаугом, потому что под земным солнцем нет больше человека, которого я бы ценила больше [,чем его]. Я бы охотно стала его наложницей, если бы он этого захотел. Я бы не стала скрывать любовь, а отдала бы ему объятия и скромную нежность, поцелуи и близость". "Все это он примет с нежностью, - говорит он, - если ты приедешь к нему". "Ты приготовился [к отъезду], мой Фрости?" - говорит она. "Я давно уже готов", - говорит он. Идет она тогда к дверям палат [конунга] и о чем-то там недолго разговаривает, прежде чем уехать.
После этого уходят они вдвоем, и Фрости едва поспевает за ней. Тогда она сказала: "Ты очень медлителен, мой Фрости, держись за мой пояс". Ему показалось, что они летели по ветру, - так быстро она шла. И ничего не рассказывается об их поездке, пока они не прибыли в Свитьод. Затем женщины увели Мьёлль, дочь конунга, в свой домик, а Фрости находит Стюрлауга и рассказывает ему обо всем, что там произошло. Стюрлауг сказал: [161"Вот и пришла лисица в нору, потому что теперь ты устроишь ей свадьбу и пойдешь в моих лучших украшениях. Она подумает, что это я, потому что мы с тобой во всем похожи". Фрости говорит: "Я сделаю так, как ты решил". Тогда сказал Стюрлауг: "Я хочу, Фрости, чтобы затем ты лег в постель рядом с Мьёлль, дочерью конунга, чтобы спросить у нее, откуда произошел Урархорн, так как она одна знает это. А я буду стоять за пологом, пока вы об этом разговариваете". Он сказал, что так и будет сделано. Вот, надев великолепные украшения, идет он в палаты, окруженный людьми, и садится на высокое сиденье, и думают все, что это Стюрлауг. Мьёлль радостно смотрит на жениха и думает, что все хорошо подготовлено.
Когда вечер подходил к концу, их отвели в постель. И тотчас, как они легли в постель, поворачивается невеста к жениху и говорит с ним. Фрости сказал: "Как ты думаешь, чем обернулось твое решение?" "Я думаю сейчас, что исполняется мое желание, мой Стюрлауг, - говорит она. - А что ты думаешь?" "И я думаю так же, - говорит он. - Но есть одно, о чем мне хотелось бы услышать от тебя". "Что это?" - говорит она. "Это связано с тем, что я дал торжественный обет узнать, откуда произошел Урархорн". "Это я могу тебе рассказать, - говорит она. - Сначала нужно рассказать о том, что конунг Харальд грабил во многих странах и всегда побеждал повсюду, куда бы ни пришел. И во всех тех странах начинался голод, а особенно в Бьярмаланде, где погибали и скот, и люди. Тогда взяли они одно животное, стали поклоняться ему и назвали его Ур[127]. Оно широко разевало пасть, а они бросали туда золото и серебро. Они сделали его таким сильным, что стало оно больше и злее всех зверей. Тогда принялось оно пожирать и людей, и скот, и все подчинило себе и опустошило всё к западу от реки Вины, так что ни одно существо не спаслось. Не находилось героя, который бы отважился выйти против этого зверя, пока конунг Харальд не услышал эту новость, [а также и то,] что сулило это много денег. И держит он курс туда с 300 кораблями, и пришел к Бьярмаланду. Случилось так, что [однажды] спал конунг Харальд. Подошла к нему женщина, выглядевшая величественно. Она сказала конунгу: "Лежишь ты здесь и думаешь победить нашего зверя, который зовется Ур". Конунг сказал: "Как зовут тебя?" "Меня зовут Годрид[128], - говорит она, - и живу я недалеко отсюда, вверх по берегу. А ты мог бы воспользоваться моим советом. Пойди утром вверх по берегу с половиной твоего войска. Тогда ты увидишь зверя. Он испугается такого множества людей и бросится к морю. Тогда тебе нужно спешить со всем своим войском, взяв большое дерево, и ударить им его. Зверь прыгнет в море. Тогда Гейррейд[129] поднимется из моря и, нырнув, ударит его, и будет удерживать его внизу, до тех пор пока оно не всплывет мертвым. Тогда ты возьмешь зверя. Но хочу я, - говорит она, - получить с этого зверя одну драгоценность, а именно - рог, который торчит из его головы". "Так и будет", [163] - сказал конунг. Прошла ночь, и произошло все так, как она сказала, и они победили зверя. Тогда туда пришла та женщина и взяла рог, тот самый рог, который ты, мой Стюрлауг, искал в храме в Бьярмаланде. Вот я рассказала тебе, откуда произошел рог". Он говорит: "Ты это хорошо сделала". И после этого они засыпают, а Стюрлауг уходит. В домике же разожжен огонь, и сгорел он дотла. Фрости и Мьёлль расстались с жизнью. А было это сделано по совету Вефреи, потому что была она [Мьёлль] так искусна в колдовстве, что могла она тотчас заколдовать их всех, если бы она узнала, как с ней поступили.
Далее нужно рассказать о том, что конунг Стюрлауг и Аки посылают Сигхвата Высокого на восток в Гардарики[130] сватать Ингибьёрг, дочь конунга. Он плывет из страны с 10 кораблями. Ему сопутствуют попутный ветер и отвага, пока он не приходит в Гардарики, и идет к конунгу, и хорошо и с уважением приветствует его. Конунг принял его слова хорошо и спросил, кто он. Он говорит: "Меня зовут Сигхват, а приехал я за тем, чтобы сватать Ингибьёрг, твою дочь, замуж за Аки, моего побратима". Конунг говорит: "Вы, побратимы, много на себя берете и считаете себя выше конунга, если вы думаете, что я выброшу богатство и женщину, земли и свободных людей, отдав рабам Стюрлауга свою дочь. Пусть их схватят, и будут они висеть на самом высоком крючке". Сигхват возвращается на корабль и просит своих людей отплыть как можно быстрее. Вот они снимаются с якоря и плывут, пока не прибывают домой, и рассказывают Стюрлаугу, что произошло. Они, Стюрлауг и его побратимы, быстро собираются, созывают к себе войско и плывут на восток к Гардаланду[131]. Конунг Стюрлауг захватил конунга Дага[132], потому что у того не было [достаточно] войска против них, и предоставил ему две возможности: либо он должен будет отдать Аки в жены свою дочь, либо умрет. А так как конунг Даг оказался побежденным, то выбрал он то, чтобы отдать Аки в жены свою дочь. Аки обручается с Ингибьёрг, и вслед за этим идут приготовления к вейцле. И женится Аки на Ингибьёрг, дочери конунга, и впоследствии живет он там, и больше его не будет в этой саге. Затем отправляется Стюрлауг домой в свое государство и живет спокойно.
Теперь нужно рассказать о том, что Франмар хочет исполнить свой обет. Он готовится теперь к поездке из страны, и, отплывая из Свитьода, имел он 60 кораблей. Держит он курс на Аустрвег[133] и грабит во многих странах, и направляет войско к Альдейгьюборгу[134]. Там правил конунг Ингвар. Он был мудрым человеком и большим хёвдингом. Его дочь звали Ингибьёрг. Внешностью она была красивее любой женщины, быстра умом, хороший лекарь[135]. Многие люди обращались к ней [за помощью]. Рассказывали, что она сама должна была себе выбрать супруга. Многие сватались к ней, и всех она отвергла. Франмар послал людей в Альдейгьюборг к конунгу Ингвару сватать себе его дочь в жены. Конунг дал им ответ, что он созовет тинг и [165] пригласит людей. Приглашает он [и их] прийти туда, "и она сама выберет себе мужа".
Вот Франмар ждет там, и назвался он именем, Снэколь[136]. Вот наступил день, когда должен был состояться тинг. Надевает Франмар все королевские украшения и отправляется на тинг с большим войском. Он велел принести себе сиденье. Конунг Ингвар пришел туда с большим войском и многочисленными советниками. Конунг спрашивает, кто этот человек, который так важно выглядит. "Мое имя Снэколь, - говорит он, - и приехал я сюда к тебе, чтобы посватать твою дочь". Конунг говорит: "Где находятся твои земли или подданные, большое богатство или слава?" "Я думаю всё приобрести, - говорит Франмар, - если я породнюсь с тобой". Конунг говорит: "Разве ты не знаешь того, что она сама выберет себе мужа?" "Я об этом слышал", - говорит Франмар. Тогда послали за Ингибьёрг, и когда она пришла на тинг, приветствовала она своего отца. Он принял ее хорошо и сказал: "Тебе, дочь моя, следует приветствовать жениха". "Кто он?" - говорит она. "Его зовут Снэколь", - говорит конунг. "Может быть, и так", - говорит она. Подходит она к этому высокому и прекрасному человеку, смотрит на него некоторое время и затем, улыбаясь, сказала: "Ты - достойный человек, - говорит она, - даже если вы, побратимы, и считаете себя выше конунга. Я точно узнала тебя, Франмар, - говорит она, - и тебе не нужно прятаться передо мной". И после этого был закрыт тинг.
И пошел Франмар к кораблям, и держат они [курс] на те острова, что лежали недалеко от материка. Там велел Франмар разбить палатки на своих кораблях. Затем надел Франмар одежду купца, идет в палаты конунга и просит себе пристанища на зиму. Конунг позволяет это ему, а он назвался именем Гест. Часто сидел он, ожидая [случая] войти в домик, [где жили женщины,] но это ему никогда не удавалось.
Так продолжалось до одного дня, когда он отошел от палат и [пошел] по какой-то дорожке. Он услышал человеческую речь, доносившуюся снизу из земли около него. Увидел он вход в подземное жилище. Спускается он вниз и видит, что там были 3 колдуна[137]. Он сказал: "Хорошо, что я вас нашел. Я расскажу о вас"[138]. Они говорят: "Не делай этого, Франмар, а мы станем помогать тебе любыми способами добиваться всего, чего ты хочешь". "Вы наведете на меня проказу, но я тотчас исцелюсь, как захочу". "Так и будет, - говорят они. - И сделать это для нас не составляет труда". Тогда изменили они все его тело так, что от пяток до шеи у него ничего не было, кроме струпьев. Теперь уходит он, [идет] к домику дочери конунга и садится около деревянной ограды. Ингибьёрг, дочь конунга, послала свою служанку в палаты, и когда та видит этого убогого человека, возвращается она назад, чтобы рассказать дочери конунга эту новость: "и он нуждается в твоей жалости". Идут они туда вдвоем, и долго пристально смотрела дочь конунга на этого человека, который был [167] так жалок, что они никогда подобного раньше не видели. "Этот человек на вид убог и сильно болен, но тебе придется больше потрудиться, чтобы провести меня, потому что я узнала тебя, Франмар. Каким бы больным ты ни притворился, твои глаза здоровы". Идет она к своему домику, а Франмар пошел назад к колдунам, и снимают они с него ту дурную болезнь. Уходит он теперь и никогда больше об этом не думает.
Идет он в лес, и дальше по какой-то дороге. Видит он, что навстречу ему идет человек высокого роста и держит обе руки у живота. Он был в кольчуге, и шлем на голове, а перевязь висела прямо на груди. Это шел Гуторм, его побратим. Они обрадовались встрече. Франмар спрашивает, откуда он идет. Тот сказал, что сражался с викингом Снэколем и потерял там и людей, и богатство, а сам вплавь ушел. "А как далеко еще до домика дочери конунга?" Франмар говорит: "Туда день пути". "Это очень далеко", - говорит Гуторм. Франмар говорит: "Как долго ты уже так идешь?" Тот говорит: "2 дня до того, как мы встретились". Франмар сказал: "Как по-разному у нас получилось. Я печалюсь о девушке, о том, что ее не получил, хотя я и приложил к этому усилия, а ты идешь, и можно видеть, что наружу высовываются твои внутренности. И я хотел бы, чтобы ты снял с меня этот позор, если она примет тебя". "Я так и сделаю, если смогу", - говорит он.
Идут они теперь по той самой дороге, по которой раньше прошел Франмар, пока они не пришли к деревянной ограде. И было мало надежды [,что их примут,] даже у Гуторма. Когда они пришли, Франмар ушел прочь. В это время одна служанка вышла по своим делам во двор и увидела человека, у которого внутренности висели наружу. Спешит она обратно в домик и говорит дочери конунга, с чем пришел этот человек. Дочь конунга быстро встает и [со служанками] подходит к воротам, а всего их 12 человек. Смотрит дочь конунга на этого убогого человека и видит, что он был так изранен, что наружу висели его внутренности. Она спросила, как его имя. Он ответил, что зовут его Гуторм. "Ты побратим конунга Стюрлауга?" - говорит она. "Да, я тот самый человек", - говорит он. "Откуда ты пришел?", - говорит она. "Из сражения, - говорит он, - и хотел бы я попросить, чтобы ты оказала мне помощь". Она говорит: "Чем еще я могу быть ближе к Стюрлаугу, как не лечением его побратима! Но не обмани меня". После этого несут они его в домик. У дочери конунга была небольшая больница, где было приятно находиться [и ощущать] женскую ласку и сострадание[139]. Он пробыл в больнице некоторое время. О нем хорошо заботились. Дочь конунга подолгу была возле него и умело лечила его.
Случилось так, что однажды конунг посылает за своей дочерью, и она тотчас вышла и пришла со своими служанками в палаты. И остался домик открытым, и ограда и ворота не были заперты. Франмар находился рядом, и идет туда Гуторм, и приводит Франмара в домик и в лечебницу, и тот встает за пологом. [169] День идет к концу, когда дочь конунга приходит в домик. Тотчас идет она к Гуторму и осматривает его раны, которые хорошо заживали. "Ты сегодня выходил, - говорит она. - Ты станешь меня обманывать". В то время как они так беседуют, Франмар выходит из-за полога, берет ее одной рукой за подбородок, а другой - за шею, и один раз целует ее, если не больше. А она очень рассердилась и просит их уйти прочь. "Я не хочу видеть, как вас убьют на моих глазах. Гуторм пробыл здесь некоторое время, и только благодаря Стюрлаугу я, даже рассердившись, сохраню вам жизнь, потому что я к нему очень хорошо отношусь". Они поступают теперь так, как она сказала. Тотчас уходит Франмар и идет к своим кораблям. Держат курс они теперь в Свитьод и рассказывают конунгу Стюрлаугу, как обстоят дела. Просят они у него помощи войском.
Он [это] одобрил и велит собрать войско по всему своему государству. Снарядил он 300 кораблей, хорошо оснащенных во всех отношениях. Затем они держат курс на Гардарики с большой пышностью и в добром настроении. Когда они прибыли в страну, пошли они по земле, совершая грабежи, сжигая и паля везде, куда бы они ни шли по стране. Убивают людей и скот. И так продолжалось уже некоторое время, когда узнают они о сборе войск. Когда Снэколь и Хвитсерк[140] узнают об этом, готовятся они к поединку. Как только они встретились, завязалась тяжелейшая битва, и одна сторона атаковала другую. Стюрлауг, как обычно, вышел, не прикрывшись [доспехами]. Побратимы сражались с большой доблестью и смелостью. Битва продолжалась три дня с большими потерями людей. В этой битве пали от руки Стюрлауга конунг Ингвар и Снэколь, а Хвитсерк со многими своими людьми спасся бегством. Стюрлауг велит тогда поднять щит мира[141] и идет к Альдейгьюборгу со всем войском. И в их войске были радость и веселье. Весь город был в их власти, а также и все люди, что были в городе.
Затем Стюрлауг отдал в жены Франмару Ингибьёрг, дочь конунга. Вейцла была достойной, по всем правилам. А когда закончилась вейцла, все были отпущены домой с богатыми дарами. Каждый уехал домой к своим семьям. Стюрлауг отдал тогда во власть Франмара город Альдейгью[142] и все то государство, которым владел конунг Ингвар, и дал ему титул конунга. Франмар теперь обосновался и правит своим государством, советуясь с лучшими людьми, что были в стране. От Франмара и Ингибьёрг пошел большой род"» много знатных людей, но я не могу останавливаться на этом.
После этого отправляется Стюрлауг назад в Свитьод, обосновывается в своем государстве и совершает много подвигов. Все время Стюрлауг был в мире с тронным конунгом в Свитьоде. Считал его конунг закаленным во всех испытаниях. Стюрлауг и его побратим сохраняли дружбу все время, пока были живы. [171] У них с Асой было два сына. Звали одного Хеминг, другого - Ингольв. Они оба были людьми высокими, подающими надежды и обучились искусствам в раннем возрасте. Они оба стали конунгами после своего отца. Стюрлауг умер от старости во времена конунга Фридфроди[143], и на этом сага подошла к концу. А я хотел бы нас всех предоставить богу. Здесь заканчиваем мы этот рассказ.
[1] ONP. P. 398.
[2] Нордрлёнд (Nordrlgnd) - "Северные страны". Топоним имеет собирательное значение и обозначает по преимуществу Скандинавские страны, но может также относиться и к северной части Германии (см.: Metzenthin 1941. S. 76). В данном случае речь идет о Скандинавии, поскольку далее в тексте следует традиционная для древнескандинавских источников эвгемеристическая легенда о происхождении населения Скандинавского полуострова от Одина.
[3] Поскольку ойконим Нордрлёнд (Nordrlgnd) имеет значение "Северные страны", то язык, распространенный на данной территории, - древнесеверный. Наиболее ранним общим термином, использовавшимся для обозначения языков скандинавских народов, было словосочетание Donsk tunga - "датский язык", что связывается исследователями с датским политическим влиянием в Скандинавии в эпоху раннего средневековья. В XIII-XIV вв., когда Датская империя стала терять свои позиции, у исландских авторов впервые появляется термин Norraena, т.е. "норвежский язык", которым обозначали языки Норвегии и Исландии. Еще позже, в XV в., в исландской письменности возникает термин для обозначения своего родного языка - Islenzk tunga. Его появление было вызвано двумя причинами: во-первых, длительной, почти вековой к тому времени оторванностью Исландии от Европейского континента, произошедшей в связи с распространившейся в Европе в середине XIV в. эпидемией чумы; результатом этой изолированности стало усиление национального самосознания исландцев; во-вторых, исландский и норвежский языки к этому времени, развиваясь в разных условиях, стали сильно отличаться друг от друга и не могли больше обозначаться общим термином. Термина для обозначения шведского языка в древнеисландской письменности не зафиксировано (Стеблин-Каменский 1953. С. 27-54; Cleasby, Gudbrand Vigfusson 1957. P. 96, 457).
[4] Один - см. комм. 7 к Саге о Халъвдане Эйстейнссоне.
[5] См. комм. 2, 7 к Саге о Халъвдане Эйстейнссоне.
[6] Тронхейм - см. комм. 7 к Саге о Халъвдане Эйстейнссоне.
[7] Норег - см. комм. 5 к Саге о Хальвдане Эйстейнссоне.
[8] Харальд - см. комм. 46 к Саге о Халъвдане Эйстейнссоне.
[9] Харальд Гулльмуд - "Харальд Золотые Уста", легендарный норвежский конунг. В других прозаических источниках не упоминается. Определение gullmudr (gullmunnr), согласно Линду (bind 1921. Sp. 124), встречается в них лишь в имени константинопольского епископа Иоанна Златоуста в Исландских анналах (Islandske Annaler. S.6, 39, 164) под 409 г.
[10] Хринг (Hringr) - мужское имя, широко распространенное в Норвегии на протяжении всего средневековья. Встречается также в источниках других Скандинавских стран (bind 1909. Sp. 576-578).
[11] Аса - см. комм. 20 к Саге о Халъвдане Эйстейнссоне.
[12] Определение "Прекрасная" часто встречается в сагах в именах как вымышленных героинь, так и реальных исторических персонажей. См.: bind 1921. Sp. 75.
[13] Ингольв (Ingolfr) - мужское имя, известное с раннего средневековья и широко распространенное в Исландии и Норвегии (Lind 1909. Sp. 640; 1910. Sp. 641-642).
В истории Норвегии и Исландии одним из самых известных Деятелей, носивших имя Ингольв, был Ингольв Арнарсон (ок. 850 - ок. 900 гг.), богатый норвежский херсир, один из первых переселенцев из Норвегии в Исландию в конце IX в., обосновавшийся со своей семьей и рабами на месте современного Рейкьявика. Возможно, именно он подразумевается в тексте.
[14] В раннее средневековье, в особенности в период, предшествовавший правлению конунга Харальда Прекрасноволосого и времени заселения Исландии, херсирами назывались племенные вожди и предводители войска (Cleasby, Gudbrand Vigfusson 1957. P. 259). В Младшей Эдде определен статус и сформулированы функции херсира: "...всякий державный конунг, повелевающий многими землями, назначает себе в помощники правителями этих земель конунгов-данников и ярлов. Они вершат суд по законам этих земель и защищают от врага те земли, которые находятся в отдалении от конунга, и их приговоры и наказания должны признаваться наравне с конунговыми. А в каждой земле есть много областей, и конунги обычно ставят над этими областями правителей, вверяя им столько областей, сколько находят нужным. Эти правители зовутся по-датски херсирами или лендрманнами, в Стране Саксов - графами, а в Англии - баронами. Во вверенных им землях они должны быть справедливыми судьями и справедливыми защитниками. Если конунг далеко, перед ними во время битвы следует нести знамя, и они тогда считаются военачальниками наряду с конунгами и ярлами" (Младшая Эдда. С. 159-160).
[15] Фюльк - территориальная единица в средневековой Норвегии. Наумдальфюльк - фюльк в "долине Наумы". См. комм. 9, 10 к Саге о Хальвдане Эйстейнссоне.
[16] В рукописи FV 173, fol., лежащей в основе издания Равна (Rafn 1830. В. III. S. 592-647), имя героя приведено с гласным и в первом слоге (Sturlaugr), что позволило Линду сделать вывод о том, что это имя - вымышленное (bind 1912. Sp. 968). В публикации О.Зитцельсбергера имя выправлено и дано с огласовкой -у. Имя Styrlaugr было широко распространено в Норвегии, особенно со второй половины XIII в. (Lind 1912. Sp. 971-972).
В передаче имени в русском переводе мной сохранен вариант исландского оригинала: "Стюрлауг" - для редакции А, "Стурлауг" - для редакции В. В комментарии имя приводится в традиционной огласовке - "Стурлауг".
[17] См. комм. 28 к Саге о Хальвдане Эйстейнссоне.
[18] Ньярдей - о. Нэрёй в Северной Норвегии.
[19] Имя Асгаут (Asgautr) было популярно в Скандинавии в XIV-XV вв. В раннем средневековье оно встречалось реже (Lind 1905. Sp. 66-67). Один из героев, носивший это имя, и, несомненно, по мнению авторов саг, достойный определения "уважаемый человек" (как сказано ниже в тексте), был Асгаут, ярл конунга Харальда Прекрасноволосого, павший в битве при о. Сольскель в 869 г.
[20] Грима (Grima, Grima) - женское имя, распространенное главным образом в Исландии (Lind 1908. Sp. 356).
[21] Ёкулль (Igkull) - довольно распространенное в Скандинавии мужское имя (Lind 1910. Sp. 667).
[22] Гуторм (Guthormr, Gudpormr) - в средние века в Норвегии широко распространенное мужское имя (Lind 1908. Sp. 395-400).
[23] Торгаут (torgautr) - мужское имя, в средневековье широко распространенное в Норвегии, менее популярное в Исландии (Lind 1914. Sp. 1161-1163).
[24] Хельга (Helga) - женское имя, распространенное в Норвегии и Исландии с раннего средневековья (Lind 1909. Sp. 507-508).
[25] Соти (Soti) - мужское имя, в средневековье распространенное в Исландии и Норвегии (Lind 1911. Sp. 941-942).
[26] Хрольв (Hrolfr) - мужское имя, очень популярное в средневековой Норвегии, а также довольно широко распространенное в Исландии (Lind 1909. Sp. 587-588).
[27] Хрольв Невья - Хрольв Носатый.
[28] Хеминг (Hemingr) - мужское имя, очень распространенное в Исландии и Норвегии в средневековье (Lind 1909. Sp. 510-513).
[29] Сигхват (Sighvatr) - одно из наиболее распространенных мужских имен в Норвегии и Исландии в средневековье (Lind 1911. Sp. 879-881).
[30] Ярнгерд (Iarngerdr) - популярное исландское женское имя (Lind 1909. Sp. 615).
[31] А Мои (a Moi) - "На Пустоши, На Бесплодной Земле".
[32] Аки (Aki) - имя южноскандинавского происхождения; в Норвегии и Исландии широкого распространения не получило (Lind 1905. Sp. 8-9).
[33] Процедура братания включала в себя не только произнесение клятвы, но и скрепление ее кровью. Обычно в земле вырывалась неглубокая ямка, в которой смешивалась кровь братающихся. Тем самым между ними как бы устанавливались кровные узы. Побратимы принимали на себя тот же круг обязанностей, что и родные братья, включая кровную месть.
[34] Вефрея (Vefreyia) - имя вымышленное (Lind 1912. Sp. 1078).
[35] Рауд (Raudr) - мужское имя, распространенное в средневековой Скандинавии (Lind 1911. Sp. 849-850).
[36] Храни (Hrani) - мужское имя, распространенное в средневековой Скандинавии (Lind 1909. Sp. 567-568).
[37] Свипуд (Svipudr) - имя вымышленное (Lind 1912. Sp. 100З).
[38] О передаче ребенка на воспитание см. комм. 51 к Саге о Хальвдане Эйстейнссоне.
[39] Словом skemma - "покои" - обозначался небольшой, отдельно стоящий дом, в котором спали, а также помещение, где жили женщины (Cleasby, Gudbrand Vifusson 1957. P. 544).
[40] Аустрлёнд (Austrlond < austr - "восток" и Iqnd - мн. ч. существительного land- "земля") - "Восточные земли". Топоним, связанный с названием Austrvegr (см. комм. 36 к Саге о Хальвдане Эйстейнссоне) и обозначающий земли Балтийского региона (Metzenthin 1941. S. 8).
Наиболее ранняя фиксация топонима - в скальдической висе Глума Гейрасона Grdfeldardrdpa (975 г.). Анализ широкого контекста данного произведения позволил Т.Н.Джаксон предположить, что к "Восточным землям" автор относил "области севера Восточной Европы (от Балтийского моря до Беломорья)" (Джаксон 1994а. С. 196-197).
[41] В данном случае в тексте использован термин lausafe, которым обычно обозначается движимое имущество в противоположность недвижимости (Cleasby, Gudbrand Vigfusson 1957. P. 375).
[42] В данном случае употреблен термин hauggspiot (= hoggspjot), который дословно может быть переведен как "тяжелое копье". Авторы словаря древнеисландского языка считают, что этим словом обозначался вид алебарды (Cleasby, Gudbrand Vigfusson 1957. P. 309). См. ниже комм. 78, а также комм. 94, 115 к Саге о Халъвдане Эйстейнссоне.
[43] Коль - см. комм. 59 к Саге о Халъвдане Эйстейнссоне.
[44] Краппи - "Ловкий, Проворный" (Lind 1921. Sp. 219).
[45] Гаутэльв - река Ета-Эльв в современной Швеции. В средневековье являлась границей между Швецией и Норвегией. См. также комм. 51.
[46] Эпизоды сватовства трех героев - Стурлауга, конунга Харальда и Коля - к одной девушке построены по одной схеме и являются, по мнению К.Ф.Тиандера, очевидным сказочным приемом (Тиандер 1906. С. 303).
[47] Ноль - см. комм. 76 к Саге о Халъвдане Эйстейнссоне.
[48] Колли (Коlli) - мужское имя, известное с раннего средневековья в Норвегии и Исландии (Lind 1910. Sp. 706-707).
[49] Раумсдаль - долина р. Раум; также название фюлька.
[50] Поединок, обозначавшийся термином holmganga (дословный перевод которого "поединок на острове"), отличался от других видов боя более четко определенными условиями и правилами его проведения. Для поединка обычно выбиралось ровное возвышенное место, остров или выдающийся в реку, озеро или море мыс, традиционно использовавшееся для подобных боев, а иногда даже заранее утвержденное на тинге.
[51] В тексте по редакции В история волшебного меча рассказана более подробно. Кроме меча волшебница дарит герою волшебный плащ, предохраняющий в бою от ударов противника (Zitzelsberger 1969. В1. 364). Эта деталь отсутствует в редакции А.
[52] Эльв - сокращенное название реки Гаутэльв (совр. Ёта-Эльв), упомянутой выше в тексте (см. комм. 45).
[53] Слово felagar, переведенное в данном случае как "сотоварищи", обычно используется в текстах для обозначения людей, объединивших свое имущество для совместного участия в разного рода торговых предприятиях (см. подробно: Мельникова 1977а. С. 192-193). Данный текст свидетельствует, что термин felagi может использоваться и для обозначения участника военных и других предприятий, при этом главной характеристикой следует, по-видимому, считать не объединение имущества, несущественное в данном случае, а личное участие в мероприятии.
[54] Трэлль - раб. О рабстве в Скандинавии см.: Herdal 1967; Neveus 1974; Skymm-Nielsen 1984.
[55] Подобные хулительные слова входили в ритуал поединка.
[56] Вефреянаут (Vefrejanautr) - букв, перевод "друг Вефреи", меч, подаренный Стурлаугу Вефреей, приемной матерью его жены Асы Прекрасной.
[57] Франмар (Franmarr) - имя вымышленное (Lind 1907. Sp. 282).
[58] Данная фраза свидетельствует о том, что Коль и Франмар были побратимами, а не родными братьями.
[59] В романтических сагах негры обычно наделяются чертами берсерков. См. комм. 89 к Саге о Халъвдане Эйстейнссоне.
[60] Глима (glima) - популярный в средневековой Исландии вид борьбы, часто упоминающийся в текстах при описании праздников, развлечений во время проведения тингов и т. п. Участники делились на две команды, строившиеся в две шеренги, и разбивались на пары для соревнования в силе и ловкости. По числу победителей в каждой команде подсчитывался результат игры. В отдельных случаях исход соревнования мог выявляться в единоличном поединке самых сильных членов команды (Cleasby, Gudbrand Vigfusson 1957. P. 205).
[61] Хель - правительница царства мертвых. См. комм. 101 к Саге о Халъвдане Эйстейнссоне. Описание негра-берсерка лексически почти полностью совпадает с описанием великанши - жрицы храма в Бьярмаланде (см. текст ниже на с. 154-155).
[62] Торд (Pordr) - мужское имя, распространенное в Норвегии и Исландии на протяжении всего средневековья (Lind 1914. Sp. 1152-1156).
[63] Хравн (Hrafn) - мужское имя, в средневековье распространенное в Норвегии и Исландии (Lind 1909. Sp. 564-565).
[64] Хравн Хави (hafi) - "Хравн Высокий".
[65] Екулль (Iokull) - "Ледник, глетчер".
[66] Фрости (Frosti, "Мороз") - имя вымышленное (Lind 1907. Sp. 292).
[67] В этих словах обыгрываются имена участников этой схватки - Ёкулля ("Ледник") и Фрости ("Мороз").
[68] В сагах часто упоминается о том, что финны умели колдовать (см. комм. 105 к Саге о Халъвдане Эйстейнссоне). Это и обыгрывается в нижеследующем тексте, где сошлись два героя: финн, колдовство которого, по мнению древних скандинавов, являлось неотъемлемым этническим признаком, и Свипуд, приемный сын колдуньи Вефреи, перенявший навыки у нее. См. также комм. 76.
[69] Данный эпизод состязания Свипуда с финном Х.Дэвидсон привлекает для иллюстрации отражения в древнескандинавских письменных памятниках шаманских ритуалов народов Севера. Автор отмечает, что описания подобных битв являются фольклорным мотивом, хотя в то же время они были и частью шаманства как действия. Считалось, что образ, который принимал шаман, идентичен охранявшему его духу (Davidson 1976. Р. 294).
[70] Мотив сожжения людей в доме заживо неоднократно встречается в древнеисландских сагах. Классический пример - сожжение Ньяля вместе с его женой, сыновьями и внуком в Саге о Ньяле (С. 662-668).
[71] Урархорн (Urarhorn) - рог зубра, тура или другого крупного рогатого дикого животного. Эти огромные рога использовались для питья и особенно ценились германцами. Подобные рога, украшенные резными фигурками богов и животных, были найдены среди прочих вещей в Саттон Ху и Галлехусе, и на одной из них нанесена руническая надпись. Среди находок на нашей территории - турий рог из Черной Могилы в Чернигове (Рыбаков 1953; Чернецов 1988; Молчанов 1988; Петрухин 1995. С. 170-194). Подобные рога нередко упоминаются в древнеисландских произведениях (Саге об Одде Стреле, Старшей Эдде, Пряди о Хелъги Ториссоне), труде Саксона Грамматика. Регион, с которым в этих текстах ассоциируются подобные предметы, - Бьярмаланд (Davidson, Fisher 1980. P. 91, 145).
Ниже в тексте Саги о Стурлауге Трудолюбивом приводится объяснение необычного происхождения Урархорна. Во время начавшегося в Бьярмаланде голода люди стали поклоняться одному животному, которого назвали Ур, и кормили его золотом и серебром, отчего он приобрел силу и свирепость, стал пожирать людей, животных и опустошать страну. Чужеземный конунг, воспользовавшийся хитроумным советом одной женщины, победил зверя, а единственный его рог был помещен в храм. В висе, произнесенной жрицей храма, упоминается также о том, что в роге находились пожертвованные храму сокровища.
По-видимому, рог не является случайным объектом поклонения. Известен целый ряд языческих идолов, на которых изображен именно рог (Рыбаков 1988. С. 232-234; Русанова, Тимощук 1993. С. 14-15). Истолкование сакральной символики рога спорно. И.П.Русанова и Б.А.Тимощук, основываясь на функциональной принадлежности предмета в повседневной жизни, классифицируют его как питьевой рог (например, на изображении Збручского идола. - Русанова, Тимощук 1993. С. 14). Рыбаков считает, что это символическое изображение "рога изобилия" (Рыбаков 1988. С. 232).Последняя интерпретация, на мой взгляд, лучше соответствует и контексту Саги о Стурлауге Трудолюбивом.
[72] В редакции В иначе объясняется происхождение прозвища героя: будучи юношей, он предпочитал заниматься тяжелыми домашними делами, редко оставаясь праздным. Поэтому прозван он был "Трудолюбивым" (Zitzelsberger 1969. В1. 358-359).
[73] Снэлауг (Snaelaug) - женское имя, известное по небольшому числу древнеисландских памятников (Lind 1911. Sp. 936-937).
[74] Маршрут героев из Наумудаля пролегает на север вдоль побережья Норвегии до Финнмарка, самой северной части Скандинавского полуострова. Четко локализовать упомянутые в тексте Васнес и Вастувик не представляется возможным (Тиандер 1906. С. 303).
[75] Торва (Torfa) - букв. "Торфяная глыба" (Тиандер 1906. С. 303); исландское женское имя (Lind 1912. Sp. 1037).
[76] Автор саги, несомненно, считал, что существо, с которым разговаривает Аки, принадлежит к тем северным народам (например, финнам-лопарям, бьярмам), которые, по мнению древних скандинавов, обладали навыками колдовства. Чаще других в древнесеверных источниках упоминается их способность даровать попутный ветер или, напротив, лишать путешественников его. Подробно см.: Моуnе 1981. Р. 13-46. См. также комм. 66.
[77]Хримильд (Hrimildr, Hrfmhildr, Gnmhildr) - женское вымышленное имя (Lind 1908. Sp. 357-358; 1909. Sp. 576).
[78] Термин "kvikvendi" (варианты: kykvendi, kvikindi; в данном тексте - kikuendi) обычно обозначает живые существа, противопоставленные человеку, как в оппозиции "люди - звери" (Cleasby, Gudbrand Vigfusson 1957. P. 364). В Саге о Стурлауге Трудолюбивом описание данного существа отсутствует. Однако на основе фрагмента из Саги об Одде Стреле, рассказывающего о встрече героев с подобным троллем в Лапландии, можно ясно представить, какой рисовалась автору саги его внешность: "Она была в кожаной одежде и огромного роста, вид ее был зловещим; никогда прежде они не видели подобного Квиквенди" (hon var i skinnnkyrtli ok mikil vexti, illilig syndiz hon peim sva, at beir hofdu ekki kvikvendi shit set. - Qrvar-Odds saga. Bl. 43).
[79] В данном случае употреблен термин "addgeir" - алебарда. См. выше комм. 41, а также комм. 94, 115 к Саге о Халъвдане Эйстейнссоне.
[80] Термином "skripi" обычно обозначается гротескное чудовище, гоблин или призрак; слово привносит в описание оттенок нереальности (Cleasby, Gudbrand Vigfusson 1957. P. 558).
[81] Хорнневья (Hornnefia) - имя вымышленное, в других источниках не встречается (Lind 1909. Sp. 564).
[82] В данном эпизоде обыгрываются имена героев: Хрольв Невья/Хрольв Носатый и Хорнневья/Рогоносая.
[83] Хундингьяланд - "Земля хундингов". Эпоним названия, конунг Хундинг из рода Вёлсунгов, упоминается в Старшей Эдде (С. 248, висы 10, 11).
В кругу древнескандинавских текстов хороним Хундингьяланд встречается только в Саге о Стурлауге Трудолюбивом и связанном с ней поэтическом произведении Римы Стурлауга (о соотношении этих двух текстов см. Krijn 1925). Ф.Йоунссон полагал, однако, что существовало сказание о вымышленных хундингах, из которого топоним перешел в Сагу о Стурлауге Трудолюбивом (Jonsson 1923. S. 816). Локализация топонима неопределенна (Metzenthin 1941. S. 44). Из текста можно понять, что эта земля, по представлениям автора саги, находилась где-то на пути из Финнмарка, самой северной точки Норвегии, в Бьярмаланд.
Этноним хундинги (hundingjar), помимо Саги о Стурлауге Трудолюбивом, встречается в целом ряде других источников. В Rymbegla (S. 350) и Hauksbok (Bl. 9-10) этноним включен в списки "удивительных народов" наряду с великанами, циклопами, пигмеями, троглодитами и т.п. (Simek 1992). Списки были составлены под влиянием работ Исидора, Рабана Мавра и Винцентия из Бовэ (Мельникова 1986. С. 177; Simek 1990. S. 242-247).
[84] Описание хундингов, как людей, лающих, как собаки, восходит к Этимологиям Исидора Севильского. Автор, говоря о кинокефалах, отмечает: "Кинокефалами они называются потому, что имеют песьи головы, и сам лай их свидетельствует, что они скорее звери, чем люди" (Cynocephali appellantur ео quod canina caputa habeant, quosque ipse latratus magis bestias quam homines confitetur. - Isidori. XI). Исидор, однако, не упоминает такой детали внешности, как сросшийся с грудью подбородок. Впервые она появляется у Адама Бременского, который, говоря о кинокефалах, обитающих к востоку от Балтики, отмечает, что их пёсьи головы были на груди {Adam von Bremen, S. 458). Зимек обращает внимание на то, что в списках "удивительных народов" в рукописях Rymbegla и Hauksbok присутствуют как кинокефалы, так и хундинги, что может указывать на смешение при составлении этих рукописей двух традиций - латинской и собственной скандинавской (Simek 1990. S. 470; Simek 1992. S. 80).
[85] Хундольв (Hundolfr) - мужское имя, зафиксированное в древнеисландских памятниках (Lind 1909. Sp. 599).
[86] Бьярмаланд - см. комм. 36 к Саге о Хальвдане Эйстейнссоне.
[87] При составлении описания храма бьярмов автор саги использует хорошо известный ему материал, характеризующий древнескандинавский языческий пантеон, оставляя без внимания имеющиеся в других сагах, и в частности, в Саге об Олаве Святом Снорри Стурлусона (см. Прил. I), более правдоподобные сведения, относящиеся непосредственно к Бьярмаланду. Беря текст Снорри как основную канву для построения своего рассказа о разграблении языческого храма (Глазырина 1993; Glazyrina 1994; см. также Введение. С. 44-45), автор Саги о Стурлауге Трудолюбивом опускает детали, придававшие достоверность рассказу Снорри, и в том числе не приводит имени бога бьярмов - Иомали.
В рассказе о бьярмийском храме, следующем далее в тексте, явно заметна аналогия с описанием упсальского храма у Адама Бременского (см. Прил. III). По преданию, Фрейр, бог из рода ванов, построил в Упсале храм, посвятив его богам из рода асов - Тору и Одину. Адам Бременский упоминает всех трех богов. В Саге о Стурлауге Трудолюбивом вместо Фрейра появляются два женских персонажа - Фригг, супруга Одина, и Фрейя, сестра Фрейра. Можно предположить, что исландский автор, неточно поняв, что Fricco у Адама обозначает "Фрейр", передал его как "Фригг", а имя Фрейи - сестры Фрейра, уравновесило фразу.
Ниже в тексте саги фигурирует только Тор, другие боги не упоминаются. И это связано, видимо, с замечанием Адама о том, что Тор - самый могущественный из всех перечисленных богов. Исландский автор следует здесь за Адамом, несмотря на то что традиционно в Скандинавии Один считался главным в языческом пантеоне. Влияние текста Адама Бременского сказывается также и в повторении в саге детали о нахождении идола Тора на возвышении.
Приведенное ниже в тексте саги описание бьярмийского храма, стоявшего на равнине и так сиявшего, "что его блеск, казалось, озарял всю равнину, так как был он украшен золотом и драгоценными камнями", также, по-видимому, свидетельствует об использовании составителем саги текста Адама Бременского. Среди источников данного сообщения Адама Бременского, возможно, были древнейшие песни Старшей Эдды, в частности, Речи Грим-нира, в которых обитель богов - Асгард - описывается как величественное сооружение, покрытое крышей из золота и серебра, блеск которого был виден издалека (Старшая Эдда. С. 209-215). Дэвидсон полагает, что как сообщение Адама Бременского об упсальском храме, так и рассказ Старшей Эдды об Асгарде навеяны свидетельствами современников о богатствах и блеске Константинополя (Davidson 1976. Р. 271).
[88] Тор (Pott) - в мифологических представлениях древних скандинавов по своей значимости в пантеоне языческих богов был вторым после своего отца - Одина. Тор совмещал в себе две функции, являясь одновременно, с одной стороны, воинственным богом грома, молний и бури, небесным стражем, защищавшим Асгард (жилище богов) и обитавших в нем богинь мира и плодородия от сил хаоса, персонифицированных главным образом в ледяных великанах, с другой стороны, - богом плодородия, покровительствовавшим людям в их жизни. Скандинавы верили, что рыжебородый небесный страж, передвигаясь по небу в своей повозке, запряженной двумя козлами, обеспечивает им благоприятные условия для урожая, хорошую погоду и попутный ветер во время рыбной ловли и путешествий. Символические изображения молота Тора Мьёлльнира освящали многие усадьбы в Норвегии и Исландии. Декоративные молоточки Тора считались надежным амулетом, предохранявшим от бед и напастий, и носились иногда по нескольку сразу, а с приходом христианства и вместе с крестом.
Хотя в древней мифологии Один представлен как высшее божество, нет сомнения в том, что культ Тора был распространен в Скандинавии шире, чем культ Одина, особенно в последний период бытования язычества. Об этом свидетельствует как большое число женских и мужских имен, в состав которых входило имя Тора, и огромное число детей, получавших эти имена, так и данные топонимики повсеместно в Скандинавии, а особенно - в Норвегии. Это же подтверждается и современниками, в частности, Адамом Бременским (см. Прил. III), который охарактеризовал Тора как самого могущественного из богов (Davidson 1964. Р. 88-91; Мелетинский 1990. С. 532-533; Schjodt 1993).
[89] Один - см. комм. 7 к Саге о Халъвдане Эйстейнссоне.
[90] Фригг - богиня, супруга Одина, обладавшая даром предвидения.
[91] Фрейя - наиболее прославленная из всех богинь древнескандинавского языческого пантеона. Считалось, что красавица Фрейя, сестра-близнец бога Фрейра, помогала в любовных делах и обладала некоторой властью над мертвыми.
[92] В сакральную часть ряда языческих святилищ допускались только жрецы, но не молящиеся. Адам Бременский пишет относительно ритуала в Ретре, являвшейся, по его словам, "средоточием идолопоклонства", следующее: "Там построен большой храм демонам, главою которых является Редигаст. Его изображение изготовлено из золота, ложе - из пурпурной ткани. Сам город имеет 9 ворот и со всех сторон окружен глубоким озером. Перейти можно по деревянному мосту, вступать на который разрешается только совершающим богослужение (необязательно жрецам) или обращающимся за оракулом, - думаю, по той символической причине, что погибшие души тех, кто поклоняется демонам, таким образом отделены разлившимся девятиструйным Стиксом" (Перевод А.В.Назаренко. - Templum ibi magnum constructum est demonibus, quorum princeps est Redigast. Simulacrum eius auro, lectus ostro paratus. Civitas ipsa IX portas habet, undique lacu profundo inclusa; pons ligneus transitum prebet, per .quem tantum sacrificantibus aut responsa petentibus via conceditur, credo ea significante causa, quod perditas animas eorum, qui idolis serviunt, congrue novies Stix interfusa cohercet. - Adam von Bremen. S. 77).
[93] Можно предположить, что в основе такого вида наказания, как погребение заживо, лежит языческий ритуал человеческого жертвоприношения, во время которого, как считалось, происходило очищение человека от совершенных им грехов, а жизненная сила жертвы переходила к другим членам рода (Фрезер 1986. С. 87, 529-534).
[94] О.Зитцельсбергер отметил наличие несомненной связи между эпизодом о мести хундингов в Саге о Стурлауге Трудолюбивом и фрагментом из Саги о Вёлсунгах, в котором рассказывается, что конунг Сиггейр, изобретая самую мучительную смерть для Сигмунда и Синфьотли, решает соорудить большой курган из земли и камней и заточить в нем юношей, разделив их большой каменной плитой, "ибо думал он, что тяжелее им будет умирать врозь и все же слышать друг друга" (Сага о Волсунгах. С. 117), и, более того, рассматривает этот факт как важный аргумент в решении вопроса о датировке Саги о Стурлауге (Zitzelsberger 1969. Р. 5-6). Действительно, основные элементы сюжета сходны в обоих текстах: 1) люди оказываются в заточении принудительно; 2) цель заточения - предание смерти; 3) заточены они в камне или кургане, насыпанном из земли и камней; 4) металлическое оружие оказывается тем инструментом, с помощью которого им удается выбраться наружу.
Данные эпизоды двух древнеисландских саг перекликаются с помещенным в Повести временных лет под 1096 г. рассказом отрока новгородца Гюряты Роговича, пришедшего из Югры и слышавшего о том, что люди, говорящие на непонятном языке, "секуть гору, хотяще высечися; и в горе той просечено оконце мало, и туде молвять, и есть не разумети языку ихъ, но кажють на железо, и помавають рукою, просяще железа; и аще кто дасть имъ ножь ли, ли секиру, и они дають скорою противу" (ПВЛ. Ч. I. С. 167). Из четырех вычлененных выше элементов в сюжете летописного рассказа присутствуют последние два, причем оба - в модифицированном виде: камень или курган из камней и земли в русском источнике представлен как гора, а металлическое оружие, которое в сагах тем или иным образом оказывается у заточенных людей, в русском источнике названо, хотя, в отличие от скандинавских текстов, его в наличии еще нет, да и функция этого металлического объекта - вызволение из заточения - здесь словесно не обозначена. Само по себе сходство сюжетов еще не является достаточным основанием для вывода о скандинавском источнике летописного сказания (Рыдзевская 1978. С. 159), однако может указывать на наличие генетической связи между ними.
Хронологически источники распределяются следующим образом. Рассказ Гюряты Роговича о чудесах на Югре содержится в Лаврентьевской летописи (XIV в.), однако данный фрагмент, как доказал А.А.Шахматов, является вставкой в текст летописи из второй редакции Повести временных лет, составленной ок. 1117 г. (Шахматов 1940. С. 25-26; Алешковский датировал рассказ Гюряты Роговича 1119 г. - Алешковский 1971. С. 12). Сага о Вёлсунгах, по мнению исследователей, была создана в середине XIII в. (Simek, Hermann Palsson 1987. S. 393). Именно она явилась источником сюжета для Саги о Стурлауге Трудолюбивом (начало XIV в.). Несмотря на более раннее возникновение русского памятника, недостаточная разработанность сюжета свидетельствует о его вторичности.
Летописный рассказ о заточенных людях традиционно рассматривается в связи со сказаниями об Александре Македонском, конкретно, в той их редакции, которая содержится в Откровении Мефодия Патарского. На данный источник известия указывает следующая в летописи вслед за рассказом Гюряты Роговича фраза "Си суть людье заклепении Александром, Македоньскым царемь" (под которыми по традиции понимаются народы Гог и Магог) и упоминание имени Мефодия Патарского (ПВЛ. Ч. I. С. 167). Однако версия, изложенная в славянском источнике летописи, принципиально отличается от самого летописного варианта. Мефодий Патарский рассказывает, что Александр Македонский, желая защитить людей от разной нечисти, заставил горы сойтись, а в том месте, где они не сошлись, соорудил ворота, неуязвимые ни для железа, ни для огня (Истрин 1897. С. 125).
Несколько иные, но сходные с изложенным в Откровении Мефодия Патарского варианты сказания бытовали в восточных источниках. В Коране рассказывается о строительстве Александром Македонским (Зу-л-карнайном) железной стены, залитой расплавленной медью, которая должна преградить Гогу и Магогу путь к людям (Коран. 18. 92-98). Аналогично оформлен сюжет и в посткоранических произведениях - в Хронике Балани конца X в. (рассказ о строительстве вала из железа и плавленой бронзы. - Бертельс 1948. С. 21), в поэме Зерцало Искендера Амира Хосрова конца XIII - начала XIV в. (строительство вала. - Бертельс 1948. С. 77), в Садди Искандарий Навои ок. 1300 г. (строительство вала из металлов и камня. - Бертельс 1948. С. 174). Как видим, версии восточных памятников, так же как и версия Мефодия Патарского, значительно отличаются от летописной, что указывает на иной, возможно скандинавский, источник данной статьи нашей летописи.
[95] Имеется в виду тот попутный ветер, который великанша Торва обещала дать Аки за оказанную ей услугу - перевоз ее на остров.
[96] Вина (Vina) - древнескандинавское обозначение Северной Двины. Отождествление проведено на основе наличия созвучных названий этой реки в русском (Двина), финском (Viena) и древнеисландском (Vina) языках (Джаксон 1994а. С. 199). Гидроним встречается в скальдических висах, сагах, географических сочинениях.
Первый поход Стурлауга в Бьярмаланд, отправной точкой которого была область Наумдаль в Норвегии, проходил по северному морскому пути вокруг Скандинавского полуострова к устью реки Вины (Северной Двины).
[97] В древнеисландском языке существует два термина для обозначения места отправления языческого религиозного обряда: hof - храм и horgr - алтарь, священное место или любое другое культовое место, не имевшее крыши (Cleasby, Gudbrand Vigfusson 1957. P. 277). В Скандинавии, по замечанию Х.-Е.Лидена, специального здания для ритуала, по-видимому, не требовалось. Он совершался в любом большом помещении, например, в зале для вейцлы. В Норвегии, как отмечает автор, в названии свыше ста хуторов присутствует элемент -hof, а более двадцати из них так и называются - Hof, что может указывать на то, что эти хутора являлись местами регулярного проведения ритуальных действ (Liden 1993).
[98] Данная фраза сходна с описанием упсальского храма у Адама Бременского: золотая цепь окружает храм, вися на крыше здания, так что идущие к храму издали видят ее блеск. Само же капище стоит на ровном месте, окруженное холмами наподобие театра (см. Прил. III).
К.Ф.Тиандер, комментируя данный фрагмент, обратил внимание на сочетание в одном предложении слов vellir (долина) и allglaesiligt (сияющий) и заключил, что местность, которую имел в виду автор саги - Glaesisvellir, "Сияющая долина" (Тиандер 1906! С. 308), являвшаяся, по представлениям древних скандинавов, земным раем.
[99] Составитель редакции В в этом месте сделал интересное замечание: "Никогда не видели они подобного дома в Нордлёндах" (Zitzelsberger 1969. Р. 370).
[100] Меч - самое престижное и дорогое оружие в эпоху средневековья - нередко встречается при раскопках не только поселений и некрополей, но и языческих святилищ разных народов (Русанова, Тимощук 1993. С. 82). Саксон Грамматик, описывая деревянного идола в Арконе, упоминает огромный меч, лежавший, как можно понять из текста, около статуи: "Всех удивлял меч необычайной величины; его ножны и рукоять были украшены резным серебром..." (Цит. по кн.: Рыбаков 1988. С. 233). В храме, описанном в Саге о Стурлауге Трудолюбивом, этот предмет, наделенный волшебными свойствами (он был ядовит, как и многие другие предметы, находившиеся там), очевидно, выполнял охранную функцию.
[101] Выше в тексте (с. 150-151) отмечалось, что в храме находились идолы Тора и Одина, а не только Тора. Употребление глагола sitr - "сидит" - позволяет предположить, что имеется в виду антропоморфное изображение божества.
[102] [Тогда увидели они... Он был полон яда] М.Шлаух полагает, что данный фрагмент Саги о Стурлауге Трудолюбивом основан на известном описании Саксоном Грамматиком путешествия исландца Торкиля в загробный мир (Schlauch 1934. Р. 30). Дворец великана Геру та - мрачное, полное нечистот место, изобилующее змеями и ядовитыми предметами. Там, так же как и в бьярмийском храме, находится драгоценный рог (Saxo Grammaticus. L. 8).
[103] Разнообразные игры в тавлеи (т.е. игры на досках, от лат. tabula - "доска", др.-исл. tafl) были широко распространены не только на Востоке, считающемся их прародиной, но и в различных частях Европы, о чем свидетельствуют многочисленные находки досок для игры в кости (Hamel 1934. Р. 218-242; Davidson 1988. Р. 163-165). В данном тексте речь, несомненно, идет о шахматах, поскольку упомянуты не только доска, но и фигуры для игры на ней. На Русь шахматы пришли с Арабского Востока, по-видимому, через Хазарию и Волжскую Булгарию (Линдер 1975. С. 56), стали особенно популярны в XI-XIII вв., в чем убеждает появление русского типа шахматных фигур, отличного от фигур восточных, повсеместно - от Новгорода на севере (Носов 1990. С. 128-129) до Киева на юге (Линдер 1975. С. 69-76), а также находки большого числа рисунков, имитирующих игральные доски (Дучиц, Мельникова 1982. С. 193-196). Фигуры обычно изготавливались из кости или из дерева. Упоминание о фигурах, выполненных из золота, следует, очевидно, отнести к преувеличениям, свойственным сагам о древних временах.
В средневековье расположению фигур на досках при игре придавалось магическое значение (Гуревич 1994. С. 149), связанное с возможностью предугадывать судьбу по их комбинациям. Запрет православной церкви на игры в кости и шахматы (Линдер 1975. С. 99-100) и был, вероятно, связан с их оценкой как пережитка язычества.
[104] Очевидно, имеются в виду одеяния, расшитые золотыми и серебряными нитями. Подобные ткани импортировались на Русь и в Западную Европу преимущественно из Византии (Ржига 1932). Ибн Хордадбех, описывая Константинополь, особенно отмечает вышитую одежду знатных людей: "В этом ал-Базруме есть 400 мужей, одежда которых зеленая мантия (тайласан), вышитая золотом" (Ибн Хордадбех. С. 100). Именно византийские ткани привлекали внимание средневековых европейских авторов и упоминались в источниках. Так, в одной из старофранцузских баллад, переведенных ок. 1270 г. на древнеисландский язык, важную роль в сюжете играет кусок ткани из Константинополя (Strengleikar. Р. 44-63). За "драгоценными тканями", как свидетельствуют королевские саги, скандинавы специально ездили на Русь (Свердлов 1974. С. 60; Джаксон 1988а. С. 120-122).
Наряду с византийскими тканями, в Восточную Европу по Волжскому пути поступали восточные ткани (Новосельцев, Пашуто 1967. С. 105).
[105] Употребленный в тексте термин gullhringar (золотые кольца) не позволяет уточнить, какие именно кольца имеются в виду. Возможно, это были височные кольца, нередко встречающиеся на различных культовых местах славян-язычников. В соответствии с древними верованиями, подобные украшения служили оберегами их владельца (Рыбаков 1971. С. 17), и целью пожертвования их храму могла быть просьба к богам о защите (Русанова, Тимощук 1993. С. 79).
Иная интерпретация упоминания о золотых кольцах возможна в том случае, если рассматривать описание бьярмийского храма с позиций автора-исландца, строящего свое повествование на основе имеющихся у него представлений об обычаях язычников-скандинавов. В этом случае золотые кольца, висящие в храме, могут отражать хорошо известную по сагам легенду о золотом (иногда - серебряном) кольце, однажды пожертвованном Тору, на котором давались клятвы и которое хранилось именно в храме, посвященном Тору (Davidson 1964. Р. 76-77).
[106] Описание жрицы храма в данном фрагменте почти дословно совпадает с описанием негра-берсерка выше в тексте (см. с. 138-139).
[107] Ритуальный обряд в языческом храме бьярмов, как видно из текста, выполняли женщины, а не мужчины, как это было принято, например, в Древней Руси (Рыбаков 1988. С. 297).
[108] Характерно, что часть монолога жрицы облечена в поэтическую форму. Это связано с бытовавшими в древнескандинавском обществе представлениями о магических свойствах поэзии и стихотворной формы. Считалось, что стихи, направленные против человека, обязательно навлекут на него страшные беды и перечисленные в стихе неприятности обязательно сбудутся (см.: Матюшина 1994. С. 36-38).
[109] Сходная деталь приводится Ибн Хордадбехом при описании им храма в Хараме: наличие в храме порога, высотой приблизительно в рост человека (Ибн Хордадбех. С. 99).
[110] Эти строки позволяют предположить, что в лесу или за лесом находились жилища бьярмов. Таким образом, очевидно, что автор саги рисует свой храм стоящим на равнине, в отдалении от поселения. Аналогично у восточных славян, как отмечает В.В.Седов, племенные святилища занимали изолированное от поселений положение (Седов 1982. С. 262).
[111] Вермаланд - область в Швеции.
[112] Ингифрейр (Ингвифрейр, Yngifreyr, Yngvifreyr; он же Фрейр) - легендарный конунг свеев, к которому, как пишет Снорри Стурлусон, возводится род Инглингов (Круг Земной. С. 16). Другие литературные персонажи или исторические лица, носившие это имя, в справочных изданиях не отмечены (Lind 1912. Sp. 1119).
[113] Второй поход в Бьярмаланд Стурлауг совершает, после того как им было получено "большое государство" в Свиарики, т.е. Швеции. Маршрут оттуда должен был, по-видимому, пролегать по Балтийскому морю в Финский залив, далее по Неве в Ладожское озеро и затем в Бьярмаланд. Характерно, что в данном случае не упомянут гидроним Vina (Северная Двина), который в саговых описаниях походов в Бьярмаланд по северному морскому пути обычно является конечным пунктом.
[114] Данная фраза представляет собой фразеологический стереотип, встречающийся во многих древнеисландских сагах (см.: Глазырина 1989).
[115] Мужское имя Раундольв (Raundolfr, вар. Rondolfr) было распространено в Скандинавии в позднем средневековье. Конунг бьярмов назван этим именем только в данной саге (Lind 1911. Sp. 865).
[116] Использованные существительные bardagi и orrosta в древнеисландском языке являются почти синонимами и могут быть переведены на русский язык одними и теми же словами: "бой", "битва", "схватка". Анализ семантического значения корней, составляющих слово bardagi < bar-dagi, показывает, что оно буквально могло бы быть переведено как "день боя" (Cleasby, Gudbrand Vigfusson 1957. P. 52) и, следовательно, указывает на длительное течение битвы.
[117] См. комм. 114.
[118] В древних поэтических текстах термин fjandi имел значение "враг". С введением христианства слово приобрело значения "дьявол", "демон", "злой дух" (Cleasby, Gudbrand Vigfusson 1957. P. 157).
[119] До третьего йоля, т. е. в течение трех лет.
[120] Ингибьёрг (Ingibigrg) - женское имя, широко распространенное в Исландии и Норвегии эпохи средневековья (Lind 1909. Sp. 628-632).
[121] Ингвар (Yngvarr) - мужское имя, широко распространенное в Норвегии и Исландии в средневековье (Lind 1912. Sp. 1117-1118).
[122] Древнескандинавскому имени Ингвар соответствует русское Игорь. Гарды (Gar6ar), где правит Ингвар, - наиболее раннее древнескандинавское обозначение Руси, зафиксированное в висе Халльфреда Трудного Скальда в 996 г., которая дошла до нас в неизмененном виде в королевских сагах первой трети XIII в. (Джаксон 1993. С. 253). Название Руси Gardar использовалось на протяжении нескольких веков (о чем свидетельствуют рунические надписи XI-XII вв. - Мельникова 1977. N 13, 16, 34 и др.), и лишь в конце XII в. возникает производный от Gardar топоним Gardariki (Braun 1924. S. 192-196). В королевских сагах используются оба топонима, с некоторым перевесом в пользу производного термина (Джаксон 1993. С. 253-254). В сагах о древних временах в подавляющеем большинстве случаев используется название Gardarfki. По-видимому, форма Gardar использовалась в двух случаях: во-первых, если она была употреблена в каком-либо древнем сказании, сохранившемся до времени создания саги; во-вторых, если слово наделяется функциональной нагрузкой и выполняет роль элемента, создающего хронологический фон. Таким образом, говоря о конунге Ингваре из Гардов, автор текста либо сохраняет лексику более древнего источника, либо стремится подчеркнуть, что события, о которых он рассказывает, происходили в очень древние времена.
Мы видели выше (комм. 8, 12, 18), что в рассказе о генеалогии своих героев автор упоминает имена персонажей - Ингольва, Асгаута, конунга Харальда, которые, взятые в совокупности, позволяют предположить, что автор, называя несколько известных имен, принадлежащих к одному временному срезу, намечает тем самым условные хронологические рамки событийной канвы своего сюжета - вторая половина IX в., период правления в Норвегии Харальда Прекрасноволосого. По-видимому, имя Ингвара также относится к "датирующим" элементам сюжета, и тогда мы можем заключить, что под именем Ингвара из Гардов в данном тексте имеется в виду русский князь Игорь, сын Рюрика (875-945 гг.), великий князь киевский с 912 г., совершивший в 941 и 944 гг. (во время которого он дошел только до Дуная) походы с войском в Константинополь и заключивший в 944 г. договор с Византией (о договорах Руси с греками см.: Шахматов 1940. С. 111-123; Сахаров 1980 и др.).
Согласно Повести временных лет, в раннем возрасте Игорь совершил вместе со своим родственником (или по другим летописным данным - воеводой) Олегом поход в Киев по "пути из варяг в греки", исходным пунктом которого, очевидно, были Альдейгьюборг/Ладога или Новгород. Сага, как следует из текста, связывает Ингвара именно с Ладогой. А.А.Шахматов отмечал, что в городах Северной Руси были широко распространены предания о варяжских князьях (Шахматов 1908. С. 312). Существование предания о пребывании Рюрика в Ладоге отмечал А.Н.Насонов (Насонов 1951. С. 79). А.Н.Кирпичников высказал мысль о том, что Ладога была "фамильным владением первых Рюриковичей" (Кирпичников 1988. С. 55). В Ладоге могли бытовать предания и об Игоре, не сохранившиеся в древнерусских памятниках, но нашедшие отражение в упоминании Ингвара из Гардов, сидящего в Ладоге, в Саге, о Стурлауге Трудолюбивом.
В других сагах о древних временах упоминаний об Ингваре, русском конунге, больше не встречается. В Саге об Ингваре Путешественнике (Yngvars saga vidfgrla), сюжет которой также связан с Русью и герой носит то же имя, описанные события приурочены к первой половине XI в. (Мельникова 1976) и не связаны с сюжетом Саги о Стурлауге.
[123] Долгое время считалось, что рунические надписи выполнялись в основном на камне. Находка в 1955 г. при раскопках гавани в г. Берген (Норвегия) свыше 600 деревянных стержней и дощечек, датирующихся серединой XII - серединой XIV в., с руническими надписями на них показала, что небольшие фрагменты дерева, палочки, стержни (обозначающиеся в источниках термином kefli) были обычным материалом для бытового и сакрального рунического письма в Скандинавии (Knirk 1993. Р. 553). Аналогичные предметы найдены и на территории нашей страны. Так, при раскопках городища в Старой Ладоге был найден деревянный стержень, относящийся к первой половине IX в., с нанесенной на него рунической надписью, - видимо, стихотворной, - магического содержания (Мельникова 1977. С. 158-162).
[124] Снэ (Snaer) - имя вымышленное (Lind 1911. Sp. 937). Было замечено, что в произведениях древнескандинавской письменности Финнланд изображается царством холода (Holmberg 1976. S. 183). Это наиболее ярко проявляется в семантике имен героев-финнов. Как правило, они обозначают различные виды снежного покрова (например, "свежевыпавший снег"), осадков ("дождь со снегом"), мороза, ветров и т.п. Устойчивость семантики имен финнов в древнеисландских текстах прослеживается на материалах труда Саксона Грамматика (Davidson, Fisher 1980. P. 140-141), Саги об Инглингах Снорри Стурлусона (Джаксон 19846), а также других саг. В Саге о Стурлауге Трудолюбивом встречаются три таких имени: Снэ (от snjar) - "Снег", Фрости (от frost) - "Мороз" и Мьёлль (от mjgll) - "Свежевыпавший пушистый снег". Это свидетельствует, по мнению Дэвидсон, о том, что весь пласт финнской информации в древнескандинавской письменности может восходить к ранним мифам (Davidson, Fisher 1980. P. 140).
[125] Гест (Gestr) - "гость", "чужой, чужестранец"; в Исландии имя было распространено с эпохи заселения острова, в Норвегии же стало популярно лишь в позднем средневековье (Lind 1908. Sp. 328-331).
[126] Мьёлль (Mioll) - женское имя, отмеченное в нескольких письменных памятниках, использовавшееся главным образом применительно к псевдоисторическим персонажам (Lind 1910. Sp. 774).
[127] Тиандер связывает др.-исл. urr с санскрит, usra - "бык". Описание быка, обладавшего одним рогом, может восходить, считает автор, к популярным в средневековье легендам о единорогах (Тиандер 1906. С. 312).
[128] Годрид (Godrid) - женское имя, по-видимому, вымышленное. В справочных изданиях не зафиксировано.
[129] Гейррейд (обычно: Geirridr) - женское имя, широко распространенное в Исландии, менее распространенное в Норвегии (Lind 1907. Sp. 319-320).
[130] Гардарики - см. комм. 126 к Саге о Хальвдане Эйстейнссоне.
[131] Гардаланд (Gardaland) - в данном тексте синонимичен топониму Gardariki (см. комм. 125 к Саге о Хальвдане Эйстейнссоне) и служит для обозначения Древней Руси. В других древнескандинавских письменных памятниках топоним не зафиксирован.
[132] Даг (Dagr) - мужское имя, широко распространенное в Норвегии и Исландии с древнейших времен (Lind 1907. Sp. 192-195). Включение персонажа в текст ничем не мотивировано, и весь фрагмент является, вероятно, поздней вставкой в текст.
[133] Аустрвег - см. комм. 37 к Саге о Хальвдане Эйстейнссоне.
[134] Альдейгьюборг - см. комм. 39 к Саге о Хальвдане Эйстейнссоне.
[135] Характеристика "хороший лекарь" (lasknir allgodr) обращает на себя внимание. Применительно к русским княгиням упоминание об умении излечивать больных в сагах, насколько я знаю, встречается еще только один раз: в рассказе о чудесах Олава в Саге об Олаве Святом из текста следует, что супруга конунга Ярицлейва (Ярослава) из Гардарики Ингигерд оказывала помощь недужным (Круг Земной. С. 341-342). В Саге о Стурлауге Трудолюбивом замечание о медицинских навыках Ингибьёрг, дочери конунга Ингвара из Гардарики, включено в ее портретное описание, что нетипично для древнеисландских саг. Обычно в нем говорится о прекрасной внешности, красивых белокурых волосах, иногда добавляются сведения о том, что девушка была искусна в вышивании или других рукоделиях, т. е. перечисляются элементы, характеризующие средневековый западноевропейский идеал женщины из высшего общества, в котором медицинские навыки не относились к числу необходимых.
На Руси ситуация была иной. Известно, что многие русские княгини занимались врачеванием. В начале XII в. вторая дочь Мстислава Владимировича, внучка Владимира Мономаха, супруга племянника византийского императора Алексея Комнина Добродея-Евпраксия-Зоя славилась своими познаниями в медицине и даже написала научный трактат о гигиене и лечении мазями (Пушкарева 1989. С. 33-34). В 30-х годах XIII в. Евфросинья, дочь черниговского князя Михаила Всеволодовича, после смерти своего жениха принявшая постриг, лечила недужных в монастырской больнице (Пашуто 1974а. С. 43). Из Прологов XIV-XV вв. можно понять, что "врачебная философыя" входила в круг тех наук, которым обучались русские знатные женщины (Пушкарева 1989. С. 216. Прим. 43). Возможно, эта практика восходит к более раннему времени, что нашло отражение в характеристике русской княжны в Саге о Стурлауге Трудолюбивом.
[136] Снэколь (Snaekollr) - исландское мужское имя (Lind 1911. Sp. 936).
[137] Колдуны - seidmenn. Термин seidr использовался в древнеисландском языке для обозначения магии любого рода, как белой, так и черной. Покровителем колдовства считался бог Один. В Саге об Инглингах сказано: "Один владел и тем искусством, которое всех могущественнее. Оно называется колдовство. С его помощью он мог узнавать судьбы людей и еще не случившееся, а также причинять людям болезнь, несчастье или смерть, а также отнимать у людей ум или силу и передавать их другим" (Круг Земной. С. 14). В Скандинавии магией занимались главным образом женщины (Арнаутова 1994. С. 159). "Мужам считалось зазорным заниматься этим колдовством, так что ему обучались жрицы" (Круг Земной. С. 14). Видимо, поэтому колдуны, с которыми встретился герой Саги о Стурлауге, прятались от людей в подземном жилище.
Колдовской ритуал обычно проводился ночью в уединенном месте, где собирались вместе колдуны или колдуньи с целью причинить зло или, напротив, принести добро кому-либо, а также для предсказания судьбы, погоды и видов на урожай, исхода войны и т. п. (Cleasby, Gudbrand Vigfusson 1957. P. 519-520). Подробно о колдунах-сейдах см.: Davidson 1976. Р. 283-299.
[138] Фраза о намерениях Франмара осведомить общество о том, что им обнаружены колдуны, несомненно, характеризует время создания произведения и среду, в которой оно было написано. С начала XII в. исландская церковь начала вести активную, усиливающуюся борьбу со всеми проявлениями язычества, среди которых колдовство считалось одним из наиболее тяжких проступков. Йон Эгмундарсон, епископ в монастыре Холар (1106-1121), издал специальный указ, касающийся правил исполнения религиозных обрядов частными лицами, в котором в самом первом пункте запрещались «все языческие обычаи, магия и колдовство» (Martin 1994. P. 572).
[139] Традиционно на Руси больницы организовывались при монастырях. О существовании больниц при княжеских домах свидетельств нет.
[140] Хвитсерк (Hvitserkr) - имя вымышленное (Lind 1909. Sp. 603).
[141] Щит мира (fridsk) поднимался во время боя в знак перемирия, соответствует современному «белому флагу» (Cleasby, Gudbrand Vigfusson 1957. P. 173).
[142] Город Альдейгья (borg Aldeigja) - то же, что Альдейгьюборг (Aldeigjuborg) - древнескандинавское обозначение Старой Ладоги (см. комм. 40 к Саге о Халъвдане Эйстейнссоне).
[143] Фридфроди (Fridfrodi, Frid-Frodi) - Фроди Фридлейвссон (Frodi Fridleifsson). В Landndmabok упомянуты два лица, носившие это имя и жившие во время заселения Исландии (в конце IX в.), однако определить по контексту, кто из них имеется в виду, не представляется возможным. Данное упоминание относится к числу датирующих элементов саги.
Текст воспроизведен по изданию: Глазырина Г. В. Исландские саги о Северной Руси. М., 1996. С. 121 - 173.
| Комментарии |
|