Перевод в прозе со староанглийского стихотворного текста. Документ указывает на бедственное положение крестьянства в XIII в. и оценку этого положения самими крестьянами.

---

Я слышал, что люди на этой земле горько жаловались, как им трудно обрабатывать землю. Хорошие годы доброго урожая минули - люди забыли, что такое шутки, и больше не поют песен.

Теперь мы должны только работать, нам не осталось ничего другого; я не могу больше жить, собирая колосья после жатвы; но еще горше, когда приходится просить милостыню, ибо каждый четвертый пенни должен идти королю[1].

Так, мы жалуемся королю, но получаем холодный ответ, и, надеясь поправить свои дела, все время теряем больше и больше; тот, кто имеет какое-либо добро, не надеется его сохранить, но всякий раз мы в конце концов теряем самое дорогое.

Тяжело терять, когда мало, что есть, а у нас много нахлебников, ожидающих нашего добра; луговой сторож норовит причинить нам ущерб, чтобы получить мзду; бейлиф постоянно приносит нам вред, считая, что поступает хорошо; лесной сторож занят тем, что сторожит нас, следя за нами из-за деревьев. У нас не может быть ни достатка, ни покоя.

Так они грабят бедняка, который для них ничего не значит: он должен гибнуть в поту и в труде.

Он должен изнывать, хотя он принял присягу[2], и у него нет даже шапки, чтобы прикрыть голову. Так произвол шествует по стране, право нарушается, и вся рыцарская спесь опирается на труд бедняка. [318]

Так они грабят бедняка и полностью обчищают его [карманы]; богатые лорды делают это без всякого права, так что их земли и их люди находятся в убожестве - настолько большой ущерб наносят им бейлифы своими вымогательствами. [Из-за этого] терпят унижение многие монахи, бароны и крепостные, клирики и рыцари[3]. Так произвол шагает по стране, наводя ужас на всех, выкармливая обман и заставляя всех склоняться перед могуществом.

А тот, кто заставляет нищих бродить с посохом и сумой, остается безнаказанным и неумолимым. Так, нас выгоняют из хороших домов в углы; и те, кто прежде носил хорошее платье, теперь одеты в лохмотья.

А потом еше является бедль[4] с насмешливыми словами: «Приготовь мне серебро для оплаты штрафа - ведь твое имя занесено в мои документы, и ты это отлично знаешь»[5]. А я уже более чем десять раз уплатил свои поборы! И все же я должен отнести ему жареных кур, а в рыбный день - миногу и лосося.

И вот я должен на выбор или выставить поручителей, или продать мой хлеб, когда он еще на корню. И для тех, кто получит все мое добро, я все же останусь грязным грубияном и буду вынужден, таким образом, истратить все, что я собирал целый год.

Я вынужден отдать то, что я накопил раньше, и позаботиться об этом до того, как придут судебные приставы. Ведь господин бедль является как дикий кабан - он кричит, что он опустошит мое жилище; чтобы его умилостивить я должен дать ему марку или еще больше, хотя я продал свою кобылу в установленный [обычаем] день[6]. Так под видом штрафов они притесняют нас, охотясь за нами, как собаки охотятся за зайцами.

Они преследуют нас, как собаки преследуют зайцев на холме. С тех пор как я работаю на земле, я постоянно терпел такие обиды. Бедли никогда не призывались к ответу, ведь они умеют избегать этого, мы же всегда попадаемся.

Так я с холодом в сердце несу все эти заботы, с тех пор как веду хозяйство и владею своей хижиной. Чтобы уплатить налог королю, я продал зерно, предназначенное для посева, [319] и теперь моя земля пустует и привыкает к отдыху. С тех пор как они увели из моего хлева мой лучший скот, я готов плакать, думая о своей судьбе, - так рождаются нищие, и наша рожь гниет на корню. Наша рожь гниет на корню из-за плохой погоды. По свету бродит отчаяние и горе; насколько лучше сразу погибнуть, чем так трудиться.

---

[1] Имеются в виду государственные налоги. Которые английские крестьяне (как крепостные, так и свободные) обязаны были уплатить при каждом очередном сборе.

[2] Под присягой, очевидно, понимается вступление крестьянина в «десяток свободного поручительства», из которых состояла система круговой поруки крестьянского населения, существовавшая в Англии XI - XV вв.

[3] Намек на то, что сами феодалы в конечном итоге терпят ущерб из-за разорения их крестьян.

[4] Бедль - судебный пристав в манориальной (вотчиной) курии и вообще в феодальных куриях, которым были подсудны крепостные крестьяне, а иногда и свободные держатели того или иного лорда.

[5] Имеются в виду протоколы курии, в которых фиксировались штрафы или недоимки с вилланов - крепостных крестьян.

[6] Обычно в феодальной вотчине XIII в. виллан, для того, чтобы продать скот, должен был получить разрешение от феодала, а иногда продажа скота разрешалась только в определенный день.

Текст воспроизведен по изданию: Хрестоматия по истории средних веков в трех томах. Под ред. акад. С. Д. Сказкина. Том II, X - XV века. М., 1963. С. 318 - 320.