Папа Иоанн VIII Гермерику, епископу подуанскому

Для того, чтобы оплакать твою неверность, мы убеждены в этом, не найдется достаточно источника слез, как [говорит] пророк Иеремия. Жестокость твоя - это уже не суровость епископа, она даже превышает жестокость любого светского тирана, даже звериную свирепость: поместить в заключение брата нашего и епископа Мефодия; в течение долгого времени держать лютой зимой, во время урагана, под открытым небом, оторвать его от выполнения [им] церковных обязанностей! И ты дошел до такой степени безумства, что на синоде ударил бы его кнутом, если бы тебе не помешали другие.

Папа Иоанн VIII Аннону, епископу фрейзингенскому (май 873 г.)

Дерзость твоя и надменность доходят не только до облаков, но даже до самого неба. Ты присвоил себе право представлять апостольский престол, ты, как будто являясь патриархом, присвоил себе право судить архиепископа. И еще более тяжко твое преступление: к брату своему Мефодию, исполняющему обязанности архиепископа у языческих народов от имени апостольского престола, ты отнесся не как полагается, но деспотично, осудив его без согласия священников, которые находились при тебе. И не только в этом ты допустил оскорбление апостольского престола. Ведь Мефодий просил, согласно священным канонам, допустить его на суд престола, а ты вместе со своими последователями и приспешниками произвел над ним как бы суд и, отстранив его от богослужения, передал его под стражу. Мало того, хотя бы, [323] как ты сам говоришь, являешься человеком, повинующимся св. Петру, и заботишься о его наследстве в Германии, ты тем не менее, как полагалось бы верующему человеку, не только не сообщил о преследованиях и взятии под стражу своего брата и епископа, нашего посланника, но в Риме, где наши спросили тебя о нем, ложно утверждал, что ты ничего о нем не знаешь, хотя сам принимал участие во всех издевательствах, совершенных над ним, сам был зачинщиком и подстрекателем.

Папа Иоанн VIII Мефодию, архиепископу Паннонии (14 июня 879 г.)

Слышали мы, что святую мессу служил ты на варварском, т. е. на славянском, языке, в то время как в нашем письме, переданном через Павла, епископа анконского, мы приказывали тебе, чтобы ты служил святую мессу не на этом языке, но на латинском или на греческом, так, как ее поют в храме божьем по всему свету и у всех народов. Проповеди же читать народу можно [на их языке].

Папа Иоанн VIII Святополку, князю моравскому (июнь 880 г.)

[Уведомляет его, что Мефодий прибыл в Рим вместе с княжеским посланцем Семисшином].

Так вот, Мефодий, нашего досточтимого архиепископа, мы спросили в присутствии братьев наших, епископов, признает ли он, как это полагается, обряды истиной веры и так ли он исполняет святую мессу, как это... признает святая римская церковь. На это он поведал нам, что придерживается и проповедует евангелие и апостольское учение, как учит святая римская церковь и как это изложено отцами. Мы удостоверились, что он блюдет церковную службу и принципы веры, и поэтому отправил его снова к вам для исполнения им его обязанностей во вверенной ему церкви. Мы приказываем вам принято его приветливо, как вашего пастора, с подобающим почетом и уважением, поскольку мы властью нашей апостольской закрепили за ним звание архиепископа и с божьей помощью постановили это на вечные времена... Таким образом, пусть он в силу церковной традиции будет заботиться о всех делах церкви и управляет ею согласно воле бога, весь народ господа поручен ему и за души их он будет нести ответ... (Приказывает далее, чтобы посланный Святополком в Рим Викинг, назначенный на должность епископа Нитры, [324] во всем повиновался Мефодию. Призывает Святополка выслать в Рим другого какого-нибудь капеллана, который также будет назначен епископом.) Мы приказываем также, чтобы священники или диаконы или другие духовные лица любого обряда, то ли славяне, то ли люди какой-либо другой народности, живущие на твоей земле, покорялись и подчинялись во всем вышеуказанному нашему собрату и вашему архиепископу, и чтобы они ничего не совершали без его согласия. Если же они окажутся строптивыми и непослушными и устроят какую-нибудь смуту или схизму и не одумаются при первом или втором напоминании, то их, как сеятелей раздоров, мы предписываем нашей властью отлучить от церкви и изгнать из пределов земли вашей, согласно постановлению капитула, которое мы ему дали и вам направляем. Наконец, мы по праву признаем славянскую письменность, изобретенную некогда философом Константином, на которой звучат хвалебные песни в честь господа бога, и приказываем, чтобы на этом языке прославлялись таинства господа нашего Христа. Ведь мы не только на трех, но на всех языках можем прославлять Христа в силу нашего авторитета... Ведь не препятствует ни в чем ни вере, ни учению [церкви] совершать святую мессу на этом славянском языке или какие-либо иные богослужения, или читать евангелие и божественные тексты Ветхого и Нового завета в хорошем переводе и правильном толковании, поскольку тот, кто сотворил три главных языка: еврейский, греческий и латинский, сотворил в хвалу свою и славу и все иные. Мы приказываем, однако, чтобы во всех церквах твоей земли, из-за великого к нему [к латинскому языку] уважения, сначала читали евангелие по-латыни, а потом только в переводе на славянский язык, чтобы это было доступно людям, не знающим латинского языка, как это, кажется, бывает в некоторых церквах. А если тебе и сановникам твоим больше нравится слушать мессу на латинском языке, приказываем, чтобы для тебя месса служилась на латинском языке.

Папа Стефан V Святополку, князю моравскому (июнь 885 г.)

Мы с удивлением услышали, что Мефодий больше предан заблуждениям, чем делу возвеличивания церкви, больше предан раздору, чем миру; и если это так, как мы слышали, то мы совершенно отрекаемся от его заблуждений.

...В силу божественной и апостольской нашей власти, под угрозой анафемы, мы объявляем, чтобы с этого времени никто, ни под каким видом не смел читать молитв или служить [325] святую мессу на славянском языке, как осмелился этот Мефодий, о чем мы с ужасом узнали. А ведь он клялся над священным телом св. Петра впредь так не поступать! Если служба происходит для народа простого и неученого, то в виде исключения мы позволяем это делать и обращаемся к вам и напоминаем, чтобы вы почаще так делали, но при условии, чтобы толкование Евангелия и посланий апостольских производилось людьми, сведущими в языке, поскольку на каждом языке восхваляют и признают бога. Людей строптивых и непокорных, любящих споры и смуты, если не подействует на них первое или второе напоминание, мы разрешаем, как сеятелей невзгод, исторгнуть из лона церкви, чтобы паршивая овца не портила всего стада. И благодаря нашей строгости мы приказываем обуздать их и изгнать за пределы страны.

Папа Григорий VII Вратиславу II, князю чехов (2 января 1080 г.)

Что же касается просьбы твоей светлости о разрешении производить службы на славянском языке, то знай, что выполнить ее мы ни в коем случае не можем.

Текст воспроизведен по изданию: Хрестоматия по истории средних веков. Т. I, Раннее средневековье. М., 1961. С. 323 - 326.