Из правительственного сообщения: «Ввиду сведений о том, что освобожденные арестанты скрываются на даче Дурново, занятой анархистами, В. П. предписало через министра юстиции прокурору петроградской судебный палаты произвести на даче обыск и арест виновных в этом деле лиц, при содействии воинской силы, ибо можно было предвидеть вооруженное сопротивление. Министр юстиции Переверзев вместе с прокурором суд. палаты и в сопровождении наряда войск прибыли около 4 часов утра 19 июня к даче Дурново. Через комиссара милиции находившимся в даче было предложено выдать освобожденных арестантов, указать виновников и впустить представителя власти.

После переговоров находившиеся в даче отказались исполнить эти требования, вследствие чего войска заняли дачу. Навстречу войскам были брошены бомбы, которые не разорвались.

Все находившиеся в даче, в числе около 60 человек, были были арестованы, при чем один из бывших на даче, по документам Аснин, найден мертвым».

В связи с разгромом дачи Дурново поднялась тревога в рабочих [84]

кварталах. На Выборгской стороне 3-4 завода остановились, стали поступать тревожные известий с Петроградской стороны и из-за Нарвской заставы. На заседание И. К. каждую минуту прибывали возбужденные группы представителей от заводских комитетов, которые передавали, что в рабочих кварталах настроение кипит, что рабочих трудно удержать, что завод останавливается за заводом.

Утром на заседание исполнительного ком-та явились представители заводов, расположенных в районе дачи Дурново, а также представители анархистов.

Представители анархистов заявили, что при аресте и обыске на даче Дурново казаки и солдаты произвели ряд бесчинств, избиений, а также убили анархиста Аснина.

Рабочие, бывшие на даче Дурново утром, сообщили, что они не были, свидетелями ночных событий, но что они застали на даче Дурново картину полного разгрома, при чем разгром этот, очевидно, был произведен ночью.

Представитель прокуратуры дал сведения, опубликованные В.П.

И. К. постановил: образовать особую следственную комиссию из представителей районных Советов, И. К., партий и прокурорской власти, которая должна в 24 часа расследовать события на даче Дурново.

Вместе с тем И. К-т постановил обратиться к товарищам рабочим и солдатам с призывом о необходимости сохранения спокойствия и продолжения работ вплоть до выяснения всех обстоятельств событий на даче Дурново.

Представители следствия выяснили, что Аснин был убит из винтовки пулей, которая вошла в правое плечо и вышла в левое.

Судебный следователь по делу арестованных анархистов, ввиду того, что 1) все арестованные отказались давать ему показания, 2) личности арестованных не выяснены, а им грозит тяжелое наказание за противозаконное освобождение арестованных из Крестов, - постановил держать их в тюрьме.

Явившиеся утром 19 июня следственные власти констатировали разгром дачи, а также то, что в помещении эмигрантов-анархистов взломаны чемоданы и расхищено их имущество.

Мимо дачи Дурново проезжал автомобиль, из которого какой-то офицер разбрасывал перепечатанное правительственное сообщение о даче Дурново. Толпа остановила автомобиль и избила его. На выстрелы офицера из дачи вышли представители следственной комиссии. Допрошенный офицер сообщил, что он за свой счет перепечатал правительственное сообщение и начал его разбрасывать, надеясь внести успокоение среди рабочих.

(Из записок Ник. Суханова «В июне 1917 г.».) «В Петербурге о начавшемся наступлении стало известно в понедельник днем». «На Невском начались сборища, и «патриотические» манифестации. Столичное мещанство под предводительством кадетов потянулось на улицу. Шествия, локализованные в центральных кварталах, были невелики, но бурны и полны одушевления. Во главе каждой манифестировавшей группы несли, как иконы, большие и малые портреты Керенского. На Невском я встретил, между прочим, манифестацию плехановской группы «Единство». Окруженная сотней-двумя разных господ, посреди улицы двигалась какая-то колесница, разубранная цветами, с огромным портретом героя 18 июня. На колеснице же восседал старый ветеран революции, Лев Дейч, что-то выкрикивавший толпе, а может быть, распевавший в патриотическом восторге. Жалкое, удручающее зрелище!» [85]

Всероссийский Съезд Советов. Заседание открывается в 6 час. вечера. Председатель Чхеидзе. В порядке дня стоят два вопроса: о наступлении армии и о событиях, бывших на даче Дурново.

На заседание приглашены с совещательным голосом представители заводов, партийных организаций и полков.

Церетели (выдержки из речи). «Наша революционная армия перешла в наступление, она показала, что революция не ослабила, а укрепила ее...» «...отныне со стороны революционной России заявляется твердое и неуклонное стремление защищать свою свободу, свою территорию от всякого посягательства...» «...наше наступление должно укрепить международную революцию...» «Если наша армия сможет сделать то, что не могли осуществить скованные царизмом войска, если она сумеет доказать вторгшимся империалистическим войскам, что все их надежды закрепить свои завоевания рушатся о стойкость революционной армии, то мы можем быть спокойны за судьбу русской революции». Оратор читает последние известия о наступлении и приглашает Съезд поддержать наступавших.

Чернов и Скобелев выступают в защиту наступления и призывают Съезд поддержать наступающую армию.

Войтинский от имени меньшевиков и с.-р. оглашает воззвание (основные, положения см. речь Церетели) к действующей армии.

Мартов от имени фракции с.-д. меньшевиков-интернационалистов заявляет, что фракция меньшевиков-интернационалистов снимает с себя ответственность за исход наступления. Оратор закончил свою речь следующими словами: «В этом наступлении мы ясно видим лицо всемирного империализма и потому отказываемся от поддержки этого наступления и повторяем свои прежние лозунги: «Долой войну, да здравствует Интернационал!».

Чернов отвечает Мартову.

Прения прекращаются.

Позерн от имени объединенных соц.-дем.-интернационалистов и большевиков оглашает заявление.

Бунд, трудовики, народ, социалисты, И. К. Кр. Д. в своих заявлениях по мотивам голосования присоединяются к воззванию с.-р. и меньшевиков.

Зиновьев в своей речи по мотивам голосования говорит: «Вы приветствуете сегодня революционную армию в том смысле и в том духе, как ее приветствовал Шейдеман, а мы приветствуем революционную армию в том смысле, как ее приветствовал краса и гордость III интернационала Карл Либкнехт...» «В одной из газет на-днях уже говорилось, что надо справиться с революционным Петроградом. Т.т., вы катитесь по наклонной плоскости, вам придется справляться с революционной Москвой, с революционной Россией...» «Посылая приветствия солдатам на фронте, мы говорим, что мы не можем забыть того, что вы ставите на карту все положение страны, что вы увеличиваете в 100 раз разруху, что вы ставите на лезвие ножа все положение революции».

Луначарский. «Мы знаем, что поражение в той военной авантюре, в которую вы теперь втянули русских солдат, было бы страшным бедствием и поэтому, если мы не берем на себя ответственности за результат вашего политического поведения, мы ни в коем случае не возьмем на себя и ответственности за хотя бы малейшую дезорганизацию армии в данный момент...»

Ногин (говорит по поводу наступления). «Мы говорим от революционного пролетариата... мы считаем, что вы делаете сейчас преступление». [86]

Воззвание с-р и м-в принимается всеми голосами против 74.

Съезд переходит к обсуждению событий на даче Дурново.

Церетели (основные положения речи). В. П. получило сведения, что «на даче Дурново под флагом идейного анархизма скрываются уголовные преступники, совершившие вчера во время манифестации насильственное освобождение арестованных уголовных преступников из Крестов. В. П. получило сообщение, что на даче Дурново находятся и некоторые из числа освобожденных. В. П. предписало министру юстиции арестовать этих лиц, если понадобится, то при помощи воинской силы. Так как анархисты отказались сдаться, то помещение заняли войска и все находившиеся там лица были арестованы. Один из присутствующих там анархистов, по показанию некоторых, покончил самоубийством. Предварительное следствие будет произведено в 24 часа и невиновные будут выпущены, а уголовные и те, кто их освобождал, будут переданы суду. Далее, бежало 400 человек из пересыльной тюрьмы и 60 чел. из арестного дома, и администрация тюрьмы будет привлечена к ответственности за бездействие власти». Оратор призывает съезд поддержать правительство единодушным голосованием.

Выступают представители заводов.

Валиков (завод Феникс). Говорит, что 3-4 дня назад он был на даче Дурново и там царствовал образцовый порядок. Сейчас там все разгромлено, истоптано, уничтожено войсками по приказу министра юстиции и будто бы во имя революционного порядка. Найденный мертвым товарищ не кончил самоубийством, а был застрелен солдатами, при чем на плече у него штыковая рана. Если бы вопрос шел об уголовных, то рабочие добровольно их нашли бы и выдали.

Чернов (министр). Выражает надежду, что другие представители с заводов не будут одобрять то, что систематически организовывалось на даче Дурново, как, напр., захват типографии «Русской Воли», освобождение 7 арестованных из Крестов. Находит разгром помещения понятным, ввиду возмущения, накопившегося против дачи. Говорит, что если рабочие добровольно выдали бы уголовных, то почему они не найдут 460 уголовных бежавших, «которые находятся на заводах». Указывает на опасность захвата власти уголовными, как было в Томске, на опасность анархии и предлагает поддержать революционное правительство.

Жуков (завод Эриксон). Представитель правительства говорит, что они борятся с анархией, а почему поломаны там шкапы, разорваны картины, расхищены драгоценности, разгромлены профсоюзы и дела рабочих организаций? Это борьба не с анархией, а с революцией. Если анархисты освободили 7 человек, то напрашивается мысль, кто освободил 460 человек, - не контр-революционеры ли, которые теперь пытаются обвинять рабочих? Анархисты призваны к порядку, но Церетели говорит, что придется призвать и других к порядку. Кого же теперь думают призывать к порядку? Кроме одного убитого, на даче есть 2 так избитых, что они едва ли выживут. Среди выпущенных есть большевик - поручик Хаустов, которого никак нельзя назвать уголовным, так как его обвиняют в государственной измене. Ряд лиц арестовано по предписанию контр-разведочного бюро, которое состоит из старых Мясоедовых и не подлежит контролю И. К. Поэтому среди рабочих Петрограда давно уже назрел вопрос об этом правительстве, которое пускает кровь рабочим. Долой этих министров-капиталистов! Россия должна поставить революционную власть и мы не допустим, чтобы все время провоцировался рабочий класс. Надо, чтобы Съезд произвел расследование происшедшего.

Ефимов (завод старый Парвиайнен) говорит о возмущении в рабочих кругах и заявляет: «мы более терпеть не в силах и по первому призыву Ц. К . С.-Д. Р. П. все, как один, выйдем на борьбу с контр-революцией». [87]

Буняков говорит, что не сочувствует нападению на типографию «Русской Воли», как и вообще анархистам, но спрашивает: «почему же министры, именующие себя социалистами, не борятся с погромной агитацией этой газеты?». Почему они говорят о том, что анархисты выпустили уголовных и шпионов, а не указывают о выпуске, т.т. Хаустова и Харитонова. И под конец речи приглашает министров-социалистов прислушиваться к голосу рабочих, а не к голосу буржуазии.

Полосьев указывает, что есть подозрение, что части, производившие разгром дачи, были составлены специально из ставленников старого режима, так как вид их и кони были слишком холеные.

Куреченко говорит, что много пришлось потратить сил, чтобы удержать выборгских рабочих, иначе «пролились бы целые потоки крови...» «Если Кронштадт узнает, то может постоять за товарищей...» «Это не напрасно произошло, что в один и тот же день было наступление армии и наступление внутри...»

Лотц говорит за идейную борьбу с анархизмом.

Дмитриев рисует подробно картину разгрома на даче, говорит, что у убитого на даче все лицо было в синяках.

Председатель, ввиду большого количества делегатов с заводов, просит выбрать 2-3, выражающих их мнения, чтобы не затягивать собрания. Представители выбираются.

Оличев выступает от батальона Семеновского полка с разъяснением, что хотя они и были вызваны с разрешения И. К., но разгром и арест производили другие части и казаки, им неизвестные, которых они встретили по дороге вместе с арестованными.

Дмитриев говорит, что он и еще 3 товарища выбраны говорить от лица делегатов рабочих и армии. Выработана резолюция, которую огласит Зиновьев от лица делегатов.

Равич приглашает поддержать резолюцию, в противном случае трудно надеяться удержать рабочих от выступлений. Говорит о волнениях среди рабочих за Московской заставой в связи с разгромом дачи.

Равинский говорит, что аресты Харитонова, Хаустова, Симоненко показывают, что контр-революция не дремлет и повела наступление. Надо порвать соглашение с министрами-капиталистами.

Далее выступают делегаты съезда: Глухов, Берг, Трубицин, Захватаев, Калинин, Большаков, Горфин, Гольдберг, Лапенев, Теплицкий, Пересункин и защищают действия правительства.

Зиновьев оглашает постановление Ц. К. об отношении его к происшествию у Крестов и резолюцию по поводу разгрома на даче Дурново, предлагаемую от фракции большевиков. Говорит несколько слов в ее защиту. Выражает удивление: почему так много говорят о выпуске из Крестов 7 арестованных и так мало о побеге 460. «Здесь чья-то игра»...

(Выдержка из речи Зиновьева.) «...99/100 ваших обвинений против нас предвзяты. Мы делали все, чтобы движение локализировать, чтобы не вышло ничего легкомысленного, чтобы это дело здесь обсудить. Вы здесь во многом упрекали петроградских рабочих. Вы говорили, что вы в них разочаровались, что они говорят по шпаргалке, что у нас анархия, что у нас нет организации. Товарищи, неужели в глубине души вы верите в эти вздорные обвинения. Это смешно думать... Неужели вы верите, что среди рабочих, которые имеют за собой десятилетия движения, господствует просто пресловутая «анархия». Посмотрите глубже, вникните в положение вещей и вы увидите, что здесь есть нечто глубинное. Не представляйте [88] себе дело так, что это какие-то заговорщики, которых нужно осудить, произнести им еще несколько анафем, и все как рукой снимет. Вы обвиняете нас в обструкции, в том, что мы мешаем вашей работе. Но ведь не мы принесли вам это дело, а ваши министры. И ваши министры пришли к вам с этим вопросом не случайно. Они видели, что это вопрос коренной важности, что в Петрограде могла быть всеобщая забастовка и, быть может, уличная борьба. Движение петроградских рабочих - движение глубокое. Поймите, что вы не можете отделаться от него тем, что произнесете нам в 1001-й раз анафему. Вы говорите, что здесь случайное представительство петроградских рабочих. Вы утешаете себя тем, что вчерашняя демонстрация была кем-то подстроена. Неужели вы этому верите? Вы каждый конфликт затыкаете более или менее беспомощной резолюцией и несколькими анафемами против нас. Но неужели среди вас нет людей, - я уверен, что они есть, - которые способны были бы на минуту отойти в сторону от этих частных конфликтов и обозреть положение в целом и сказать себе: ну, хорошо, сегодня большевики виноваты, завтра большевики виноваты, послезавтра большевики виноваты; сегодня им анафема, завтра «усмирительная» резолюция против них, послезавтра новое судилище над ними.

Но нет ли в конце концов чего-нибудь еще поглубже, чем этот большевик? Товарищи, когда вы взгляните такими глазами, то вы поймете, что дело не так просто».

«Сегодня, как раз в тот момент, когда здесь говорились столь грозные филиппики против нас, на Невском проспекте разгуливали шовинистические демонстрации с трехцветными знаменами. Как же вы хотите, чтобы Петроградские рабочие не волновались. Я скажу вам: умри сегодня все большевики, которые, по вашему мнению, во всем виноваты, все равно волнения будут продолжаться. Как вы хотите, чтобы при наступлении контр-революции не волновались рабочие, которые явились авангардом революции? А что питерские рабочие были авангардом, этого вы не будете отрицать. Дело идет не о революционном местничестве, никто не станет считаться, кто сделал больше, кто сделал меньше. Но вы не можете отрицать грандиозной заслуги петроградских рабочих перед нашей революцией. Не сводите все к кружковой борьбе. Вчера ваши собственные товарищи на Марсовом поле видели, что это идет петроградский рабочий класс, а не какие-то подстроенные зловредными большевиками кружки. Считаясь с этим, не следует ли сказать про некоторых непримиримых ораторов, которые говорили против нас, что они не хотели видеть фактов... Не правильно ли будет напомнить им слова: кого Юпитер захочет погубить, того он лишает разума? Мы говорим вам, что сегодня можно было удержать движение только потому, что ваши товарищи, Чхеидзе, Гоц и др., согласились немедленно на то, что следственная комиссия, с участием петроградских рабочих, будет создана. Как вы хотите, чтобы рабочие, которые все-таки видели кровь собственными глазами на этой даче, видели разгром помещения профсоюзов, как хотите вы, чтобы они были спокойны? Не в том дело, что не надо принимать мер против уголовных. Мы за то, чтобы принимать эти меры. Но мы говорим: вот два метода ликвидации конфликтов...» (Указывает на мирную ликвидацию конфликта с захватом типографии «Русской Воли» и на то, как в газете «Речь» к.-д. возмущались властью, которая не может прямо расправиться с анархистами). «Там изо дня в день разжигали, требовали от вас непременно проявить сильную власть в этом вопросе. Когда потом все это, как по нотам, разыгрывается именно так, как хотелось милюковцам, когда проливается кровь, то понятно, что петроградские рабочие начинают волноваться. Бросьте же обвинения против пролетарской партии, взгляните в корень вещей, поймите, что [89] волнения в Петрограде идут из за того, что рабочие чувствуют, что контр-революция организуется, что она сначала притаилась, что она теперь уже переходит к решительным действиям, берет реванш и заставляет делать шаги, которые вы вначале Съезда при конфликте с «Русской Волей» не хотели делать. Вы все должны согласиться с тем пунктом нашей резолюции, который говорит, что должно быть сделано строгое расследование в вопросе о 460 уголовных...» «Вы должны согласиться на следственную комиссию, где будут представлены петроградские рабочие...»

Мартов находит, что правительство было право, арестовывая, но это само собой ясно и в резолюции указывать не должно. Зачитывает резолюцию, где предлагается организовать следственную комиссию.

Съезд большинством всех против 74 принимает резолюцию, предложенную с.-р. и м-ками.

В. П. постановило обнародовать обращение к флоту. В обращении указывается, что деятельность неприятельского флота усиливается.

Кончается обращение следующими словами: «Армия уже перешла, в наступление, ее самоотвержение спасает страну от грозящей ей извне опасности, и флот тоже покажет, что великий дар свободы не ослабил, а наоборот, увеличил его силу, вдохновение и способность к подвигам».

Приказ Керенского о прекращении отпусков в связи с наступлением и о возврате в части уволенных на полевые работы и отпуска. «Все неявившиеся немедленно без законных причин будут судимы, как дезертиры».

Открылся VI всероссийский съезд трудовой группы. Пока на съезд прибыло 106 делегатов с решающим голосом. Председателем избран Н. В. Чайковский. Утреннее заседание посвящено приветствиям, вечернее - докладам с мест. Представители с мест констатировали, что громадная масса крестьянства последнее время отшатнулась от трудовой группы.

Съезд народно-соц. партии. Продолжаются прения по аграрному вопросу. Па вечернем заседании заслушаны доклады Марголина: «О государственном устройстве России» и Саликовского - по национальному вопросу.

Начались выборы в Петроградскую центральную городскую думу из представителей районных дум.

Объявлена забастовка служащих и рабочих всех лесопромышленных предприятий гор. Петрограда.

Юрьев. Вечером около помещения районного и уездного продов.комитетов собралась толпа народа, требовавшая производства обыска в помещении эстонского сел.-хоз. общества. Прибывшие члены Совета уговорили толпу разойтись. На место был вызван караул 174-го пех. полка.

Вечером Совет принял постановление о запрещении всяких сборищ на 3 Дня. К этому времени между И. К-м и северо-лифляндским районным подкомитетом состоялось соглашение о том, что обыски производятся совместно представителями обоих ком-в. И на завтра решено было от имени обоих ком-в выпустить об этом воззвание и призвать население к спокойствию.

Текст воспроизведен по изданию: Революция 1917 года: (хроника событий). - Т. 3. - М.; Пг.: 1923. С. 84 - 90.

1917 ГОД НА КИЕВЩИНЕ

И.К. С.О.О.О. (Исполнительный комитет совета объединенных общественных организаций) организовал по лирическую прогулку по Днепру, в которой приняли участие И. К-ты Советов Р. и В. Д., губ. И. К., к-т У. Ц. Р., президиум У. Г. В. К. (Украинский генеральный войсковой комитет), президиум Совета Кр. Деп. и представители прессы. Винниченко, отвечая ораторам, освещавшим отношение различных партий и групп к украинскому вопросу, отрицает буржуазный характер Рады, указывая, что украинцы еще не имеют своей буржуазии. „Несомненно, - говорил Винниченко, - буржуазия явится и может быть через несколько месяцев она пожелает занять в украинском движении свое место. И тогда украинская демократия вместе со всей демократией будет бороться с буржуазией"... Касаясь Г. С. (Генерального секретариата), Винниченко отметил, что никто не считает это учреждение местным правительством. „Оно явилось следствием нужды в ряде практических органов, которые могли бы разрешить и выяснить местные вопросы. Если, однако, разруха и анархия на Украине примут угрожающий характер, то возможно, что силой обстоятельств, органы Ц. Р. в согласии с органами меньшинств, будут вынуждены принять более активный характер - государственный или негосударственный - покажет будущее... Началось наступление, - сказал далее Винниченко, - между тем, я не стану скрывать, есть течение, которое стоит не только против наступления, но которое считает более выгодным для Украины открыть фронт для немцев. Это течение говорит, что от России Украина вряд-ли добьется того, чего она может добиться, если Украина будет оккупирована. Примером служит Польша. Нужно сказать, что развитию авантюризма, сепаратизма и германофильства способствует отношение правительства к украинскому вопросу... К сожалению, украинская делегация была выслушана не социалистами, а Лазаревским и Котляревским, которые и создали отношение правительства к нам. Это отношение родит сепаратистов, авантюристов и германофилов". По мнению В-ко, „наступил уже момент, когда демократии, живущие на Украине, должны сговориться; должен [127] быть найден общий язык для той творческой работы, которая предстоит на Украине"...

По предложению Фрумина, сообщившего, что сегодня предстоит по вопросу об областном с'езде об'единенное собрание губ. и гор. И. К-тов, признано желательным, чтобы в этом собрании принял участие и президиум Ц. Р. (К. М. 151).

В виду отказа предпринимателей в удовлетворении выработанных союзом требований, началась всеобщая забастовка заготовщиков. Бастует 80 мастерских. (Г. С.-Д. 54).

Собрание служащих почтово-телеграфной конторы, заслушав доклад об автономии Украины, постановило признать Ц. Р. высшей властью автономной Украины. (Р. Г. 66).

Вечерние киевские газеты печатают сведения о наступлении русских войск. К этому времени вышли на демонстрацию военно-республиканский союз и группа офицеров и солдат с плакатами: - „да здравствует революционная армия, перешедшая в наступление", „да здравствует Керенский". У здания думы организовывается митинг, на котором выступают представители ударных батальонов, батальонов смерти, украинских войск и др. организаций. От здания думы манифестанты прошли к английскому посольству на Пушкинской ул. и устроили там демонстрацию сочувствия. Митинги в городе продолжались до поздней ночи. (К. М. 151).

Текст воспроизведен по изданию: 1917 год на Киевщине: хроника событий. - Киев, 1928. С. 127 - 128.

1917-Й ГОД В ИВАНОВО-ВОЗНЕСЕНСКОМ РАЙОНЕ

Иваново-Вознесенск. Власть Временного Правительства. В заседании Исполнительного Комитета Общественных Организаций принят наказ Комитету. По вопросу об арестах 5 лиц, произведенных во время демонстрации 18 июня, постановлено арестованных освободить; выступавшие во время прений по этому вопросу ораторы-большевики говорили о близком свержении Временного Правительства.

ЛЕТОПИСЬ РЕВОЛЮЦИИ 1917 ГОДА

[1] См. соответствующую резолюцию в сообщении за 23 июня.

[2] См. там же.

[3] Всего издано четыре номера газеты. Последний номер вышел 9 июля 1917 г.

[4] См. сообщение за 30 мая.

[5] 21 июня члены делегации были освобождены.

[6] См. сообщение за 16 июня.

Текст воспроизведен по изданию: Великая Октябрьская социалистическая революция. Хроника событий. - Т. 2. - М., 1959. С. 359 - 363.