Господину поистине святому и блаженнейшему папе Августину Иероним во Христе желает здравия.
В прошлом году, отвечая с поспешностью на приветствие, я послал чести твоей письмо через [306] брата нашего Астерия иподиакона, которое, думаю, доставлено тебе. Теперь же через святого брата моего Президия диакона прошу тебя прежде всего вспомнить обо мне, потом - принять в свое благорасположение подателя письма, считать его за самого родного мне, помочь ему, в чем ни окажется нужда, и дать ему пропитание. Не потому прошу об этом, чтобы он при помощи Христовой имел в чем-либо нужду; но потому, что он с величайшим нетерпением жаждет общения имуществ[1] и соединение их сочтет величайшим для себя одолжением. А зачем он отплыл на Запад, можешь узнать из его собственного рассказа.
Мы, хотя и заключились в монастыре, зыблемся то оттуда, то отсюда набегающими волнами и терпим неприятности путешествия. Верим только в Того, Кто сказал: Мужайтесь: Я победил мир (Ин. 16, 33), - верим, что при Его помощи и под Его водительством одержим победу над врагом диаволом. Прошу тебя приветствовать от моего имени святого и досточтимого брата нашего, папу Алипия. Святые братья, трудящиеся вместе с нами в монастыре в служении Господу, от всего сердца приветствуют тебя. Всемогущий Господь наш Иисус Христос да сохранит тебя, господин истинно святой и достойный удивления папа, невредимым и помнящим меня. [307]
[1] В одной из своих речей блж. Августин говорит, что между ним и клириками его установлено полное общение имуществ. Обет общения этого был так строг, что тот, у кого случайно открылось бы что-либо лично ему принадлежащее, исключался из списка клириков. В такое общежитие и просил блж. Иероним принять Президия.