Вышеприведенное заявление было сделано на съезде польских литераторов, со­стоявшемся в Варшаве 12-14 мая 1920 г. (см.: «Robotnik», 16.V 1920).

Пользуясь первым на землях вольной Польши съездом литераторов, мы, левые польские писатели разных направлений и оттенков, перед ли­цом царящей в стране реакции, которая в касающейся нас непосредст­венно области доходит до запрета постановок в Польше драматических шедевров ее гениев, считаем своим гражданским долгом заявить следу­ющее:

Освобождение Польши до сих пор неполно. Усилиями героев и пред­начертанием судьбы с нее сброшены пока еще лишь внешние оковы. Но дух ее не свободен, труд стеснен, угнетение и эксплуатация человека человеком продолжаются. Борьба за лучшее будущее еще в самом нача­ле. Мы не можем смотреть на нее со стороны. Это не отвечало бы вели­ким традициям польской литературы.

Мы далеки от мысли о каком-либо обязательном непосредственном служении писателей обществу, от тенденциозной литературы и искус­ства. Мы знаем их малую ценность, знаем, как слаба бывает порой связь между художественной деятельностью, отражающей самую суть духа времени, и событиями дня, направлениями и общественно-политически­ми группировками человеческих масс. Впрочем, мы весьма отличаемся друг от друга пониманием как конечных целей, так и путей и способов борьбы, которую мы ведем.

Но раз ныне в Польше дошло до того, что в стране «вечного рево­люционного духа», в стране, давшей столько рыцарей свободы, само название революционера и имя социалиста подвергаются публичному поношению, а реакция угрожает даже шедеврам литературы, мы, поль­ские писатели социальной левицы, должны дать здесь коллективное свидетельство активности всего без исключения лагеря социального идеализма.

Мы убеждены, что после религиозного уравнения всех людей в былые времена перед лицом бога, после уравнения их как граждан перед законом и после политического освобождения должно прийти в той или иной форме и экономическое освобождение человека, освобождение труда, мысли, таланта и творчества от ярма, которое налагает на них современный строй.

Мы убеждены, что теперь никто и ничто не сможет остановить этот процесс.

Мы верим, что лишь так освобожденное человечество может превра­титься в семью управляемых законом свободных, свободно самоопреде­ляющихся и братски объединившихся народов. Предоставим самой жизни указать, который из путей, какими мы стремимся к общей цели, наиболее правилен. Мы считаем лишь, что национальный и расовый эгоизм, захватнический милитаризм, идеология классов, живущих эксплуатацией, капиталистический и клерикальный интернационал кривды и мракобесия являются безусловными врагами наших стрем­лений.

Силой же, на долю которой выпала честь сплотить великие стремле­ния, мы считаем сознающие свое призвание трудящиеся классы и из [52] них вышедшую или с ними объединяющуюся и на них опирающуюся интеллигенцию, в подлинном значении этого слова представительницу мысли, культуры и организованности: поэтому мы с возмущением клей­мим практикуемое реакцией пресечение всяких революционных или даже мирных стремлений к общественным социальным переменам пу­тем опорочивания борцов за свободу, обвинения их в измене родине и приписывания разрушительных и анархических целей.

Мы считаем, что метод этот по сути дела позорен, ибо он рассчитан на темноту масс, даже и архиинтеллигентных, и пагубен по своим ре­зультатам, ибо он искажает высокоморальную и неизбежную борьбу общественных групп, борьбу за завтрашний день мира, ибо он демора­лизует одних и вызывает горечь у других, замедляя неизбежный про­цесс роста сознательности и освобождения народных масс, компромети­руя притом Польшу в глазах всего цивилизованного мира и обрекая ее на имя «оплота реакции».

Мы со всей решительностью выступаем против этих недопустимых и пагубных для страны методов борьбы и предостерегаем от их последст­вий.

Мы утверждаем также, что нельзя всю Польшу отождествлять с той пеной, которую несет теперь поток ее жизни.

Выступая под знаком борьбы за освобождение человеческого труда и духа, мы шлем наши братские приветствия всем чувствующим и сра­жающимся, как и мы.

К. Блешиньский, 3. Боговитын, Вацлав Будзыньский, Леон Хшановский, Густав Даниловский, Артур Гурский, Цезары Еллента, Кароль Ижиковский, Вацлава Кисляньская, Текля Кноллювна, Зыгмунд Кисе­левский, Ст. А. Кемпнер, Мечислав Лимановский, Ян Лорентович, Ян Н. Миллер, Вацлав Маковский, Ромуальд Минкевич, Зофья Налковская, Бронислава Островская, Ольвид Вацлав Рогович, Ян Рундбакен, Эдвард Слоньский. За группу «Скамандра»: Ян Лехонь и Вл. Завистовский, Станде Станислав, Леон Шильденфельд-Шиллер, Анджей Струг, Артур Сливиньский, Александр Щенсный, Вацлав Вольский, Бруно Винавер, Зофья Войнаровская. За редакцию «Здроя»: Ежи Гулевич, Эмиль Зегадлович, Стефан Жеромский[1].

«Robotnik», 14.VI 1920.
«Trybuna», 15.VI 1920.

[1] С. Жеромский в 1920 г. в своей книге под заглавием «Inter Arma» писал: «Смешно подумать, что, не завоевав еще западной и северной границ - такие земли захвачены, вырваны угрожающе вклинившимися немцами, - мы орошаем геройской кровью наших рыцарей предмостные укрепления на Днепре и завоевываем реку Сож! Польшу прези­рает весь западный рабочий мир. Мы ввязались в драку с Москвой, забросив запад и море.... это неоспоримый факт, что нынешняя Москва выступила с торжественной декларацией о независимости Польши» (S.  Ż е г о m s k i.  Inter Arma. Warszawa, 1920, str. 46).

Текст воспроизведен по изданию: Документы и материалы по истории советско-польских отношений. - Т. III. - М., 1965. С. 52-53.