«Юманите» от 22 января 1939 г.

---

Национальная конференция компартии Франции собирается в тяжелый и тревожный период, на пороге года, который может принести миру еще более тяжелые события, чем те, которые потрясли последние месяцы 1938 г.

Национальная конференция ФКП, открывающаяся в годовщину смерти нашего вождя Ленина, преисполнена желанием вдохновиться методом Ленина и его друга и продолжателя Сталина. Конференция должна рассмотреть два вопроса: 1) борьба за мир и помощь республиканской Испании, 2) единство Франции как важнейшее условие спасения нашего народа.

Со времени мюнхенской капитуляции и как прямое следствие этой капитуляции испанская проблема доминирует в международном положении. Поставлены под угрозу независимость героического испанского народа, его свобода, а также будущее всего мира, судьба демократии и сама будущность нашей страны.

Итальянское наступление в Каталонии показало даже слепым, какой страшной опасностью является для Франции выполнение плана Гитлера: окружение нашей страны.

Мы не одиноки в признании этого. Социалисты, радикалы, видные парламентарии, политические деятели центра или даже правого лагеря говорят теперь то же самое. Так, генеральный секретарь партии народных демократов Раймон Лоран, избранный депутатом в Сент-Этьене голосами антикоммунистического блока, сказал, обращаясь к героическим борцам Испании:

«Вы боретесь против иностранной армии и за безопасность Франции. Мы это громко провозгласим, вернувшись во Францию, для того чтобы нашей стране не пришлось защищать третью границу». [154]

Кериллис пишет сегодня утром в газете «Эпок»:

«Я рассматриваю победу Франко в нынешних обстоятельствах как подлинную катастрофу для Франции».

Гитлеровская пресса с негодованием констатирует изменение настроений во Франции и заявляет, что эта эволюция противоречит духу Мюнхена, как будто Гитлер и Муссолини уже хозяева в нашей стране.

Даже для тех, кто проявил злосчастную инициативу «невмешательства», теперь стоит вопрос о восстановлении права республиканской Испании, которое никогда не должно было быть нарушено.

По вопросу об Испании - основной проблеме для будущего всего мира - мы оказались правы, требуя срочной и действенной помощи республиканской Испании.

«Невмешательство» - это трагический фарс, за который испанский пролетариат расплачивается своей кровью», - заявляла 20 сентября 1936 г. испанская социалистическая партия. Это надо заявить не для полемики, а потому, что проведение этой гибельной политики, с которой мы не могли согласиться, привело к первой трещине в народном фронте, привело к дискуссии между социалистами и коммунистами. Это необходимо сказать, ибо не всем ясно, что «невмешательство» было ошибкой, что оно было несправедливостью. Разве можно было оставаться нейтральными к борьбе испанского народа против его убийц - мятежных генералов, продавшихся иностранным державам? «Невмешательство» было нарушением международного права.

Ничто не могло воспрепятствовать нашей стране, нашему правительству поставлять испанскому правительству, согласно условиям торгового договора, оружие, которое ему позволило бы в течение нескольких недель покончить с изменой вероломных генералов.

«Невмешательство» проистекает из ложных и ошибочных предпосылок, из неверной оценки положения в июле 1936 г., четыре месяца спустя после ремилитаризации Гитлером левого берега Рейна.

Мы, коммунисты, заявили уже 18 июля 1936 г., что речь идет не о простом военном мятеже, - в противоположность тому, что все время думал Кериллис, - но о замыслах международного фашизма окружить Францию, отрезать ее от Северной Африки, обеспечить себе господство на средиземноморских и атлантических берегах Испании, против Франции и Англии. [155]

Теперь нам говорят: «Мы ошибались, полагая, что фашистские государства сдержат слово; мы рассчитывали на их порядочность». Но в этом и заключается наш основной упрек по адресу этих людей.

Леон Блюм недавно на митинге на Зимнем велодроме заявил: «То, что говорит Муссолини, - это одно; то, что он думает, - это другое, и то, что он сделает, - это третье».

Но это было правильным и в 1936 г.

Уже с июля 1936 г. интервенция Муссолини в Испании приняла явный характер. Нетрудно было предвидеть, что как только Гитлер и Муссолини начнут помогать Франко, капиталисты Франции и Англии поддержат Франко против интересов своих собственных стран. Вот почему «невмешательство» с самого начала было обманом с точки зрения интересов страны, интересов демократии, интересов Испании и Франции. Вот почему с самого начала «невмешательство» было явно и с радостью одобрено, можно сказать, всей реакцией.

Это «невмешательство» стало кровавым обманом. За него тысячи испанцев, женщин и детей расплачиваются своей кровью.

Несмотря на явные факты, некоторые из кожи лезут вон, чтобы оправдать эту политику.

Социалистическая федерация Сены, которая твердит о своих симпатиях к республиканской Испании, высказывала сожаление, что компартия осуждает политику так называемого нейтралитета. Распространено мнение, что осуждение обмана, который представляет блокада Испании, равносильно тому, чтобы желать войны.

Фланден говорит: «Вы против невмешательства, следовательно, вы за вмешательство (интервенцию)».

Слишком много об этом говорят в стране. Реакционная пресса поддерживает эти разговоры. Газета «Тан» не стеснялась гнусно искажать истину и почти ежедневно писала: «Коммунисты хотят войны».

Попытались даже внушить мысль, что «невмешательство» спасет мир! Это мнение отстаивал социалистический депутат Пешадур в центральной газете «Попюлер». Оно было подхвачено газетой «Пти Паризьен». Видный деятель социалистической партии Северак был того же мнения.

Постоянно твердят: «Или невмешательство или война», [156] как умудрялись твердить несколько месяцев назад: «Или Мюнхен, или война»! Можно ли ограничиться разговорами о том, что война отвратительна и что не следует допускать даже мысли о том, что она неизбежна? Рабочие и крестьяне Испании могли бы сами ежедневно с утра до ночи проклинать войну и ее ужасы - это их не спасло бы от фашистской картечи.

Методы, которые направлены к распространению чрезмерного пессимизма, вредят делу рабочего класса, делу народа.

Мы смотрим действительности в лицо и хотим разбудить равнодушных. Мы не можем понять, как люди могут спать, в то время как Муссолини пытается задушить Каталонию.

Нам говорили в 1936 г.: «Вы были правы, но поймите, вы рискуете затруднить деятельность правительства». Другие говорили: «Ваша кампания правильна, но как-никак Испания все же получает помощь».

На-днях Леон Блюм повторил, и это к его чести, то, что он сказал перед этим в палате депутатов: «Мы были честными и искренними, вы это хорошо знаете, ибо было достаточно нескольких десятков ружей и пулеметов, чтобы Ирун не пал».

Теперь пытаются обмануть общественное мнение, уменьшая размах фашистской интервенции. Так, «Тан», орган Комите де Форж, пытается уменьшить действительную роль итальянцев в наступлении на Каталонию. Но это вызвало циничное опровержение итальянской газеты «Пополо д'Италиа».

Политика, которую проводят Боннэ и его друзья Бельби и Фланден, - это подлинная измена интересам Франции.

Речь идет уже не о политической слепоте; их тезис заключается в том, что наша страна должна помогать своим равнодушием удушению испанского народа и создать таким образом третью границу для Франции, откуда ей будет грозить фашизм.

В этом и заключается сущность духа Мюнхена, против которого нам выпала честь бороться одним. Да, мы разоблачали, как измену интересам Франции, как измену делу мира, подлую политику предательства Чехо-Словакии, отречение от наших торжественных обязательств, постыдную капитуляцию в Мюнхене. [157]

Тогда говорили: «Мы спасли мир», как это говорят, впрочем, и теперь в отношении Испании. И полковник граф Де ля Рок торжественно поздравлял Даладье, забыв, как он угрожал в свое время правительству в Алжире. Вот почему коммунисты поднялись против этого бесчестного поведения, вот почему их пытаются окружить атмосферой ненависти. Для этого пущены в ход все средства давления официальной пропаганды, прессы, кино и радио, вплоть до театральных манифестаций у могилы неизвестного солдата.

Бесчестные политики, как Жинью, Лозанны, верные слуги трестовской прессы, Деа - раскольники в среде рабочего класса, обвиняли коммунистов в том, что они якобы являются сторонниками войны, тогда как коммунисты в действительности защищали насущные интересы нашей страны.

Все эти атаки направлены к тому, чтобы противопоставить рабочих и крестьян друг другу. И сам председатель совета министров снова повторил эту клевету с трибуны палаты депутатов, что вызвало резкий отпор не только со стороны коммунистов, но также и со стороны социалистов.

ПОРАЖЕНИЕ ФРАНЦИИ

Эти атаки отвратительны, ибо если бы вопреки нашим усилиям война, к несчастью, началась, то бомбы убивали бы не только рабочих на заводах, но и женщин и детей.

Печально, что имеются такие социалисты, которые пользуются тем же «аргументом», что и реакционная пресса. Но мы можем поздравить себя с тем, что правда о Мюнхене скоро обнаружилась. Леон Блюм, точка зрения которого, к счастью, победила на социалистическом съезде в Монруже, показал всю опасность мюнхенской капитуляции.

Еще 2 октября Поль Фор говорил: «Мы аплодировали Чемберлену», в то время как Северак говорил «о радости, не омраченной никаким сожалением». Но сегодня уже нет французов, которые оспаривали бы то, что сформулировала гитлеровская пресса: «Мюнхен - это поражение Франции». Со времени Мюнхена претензии Муссолини на Джибути, Тунис, Корсику и даже на Савойю несколько умерили пыл сторонников мюнхенской политики во Франции. Многие теперь думают, хотя и не осмеливаются об этом открыто сказать, что коммунисты были правы. [158]

Мы утверждаем, что если бы международный фашизм отступил перед объединенным блоком демократических стран, то это было бы огромной победой демократии во всем мире.

Но этого крупный капитал не хотел. Верх взяли его классовые интересы.

Анри де Кериллис сказал: «Во время Мюнхена буржуа во мне говорил меньше, чем патриот».

В других буржуа, претендующих на звание патриотов, прежде всего заговорил буржуа. Они видят в фашизме опору капитала, последнее насильственное и кровавое выражение его господства, последнее средство против законных требований народных масс.

И поэтому получилось, что те, кто не хотел мира с молодой германской республикой, сегодня лижут сапоги гитлеровскому фашизму.

Мы, коммунисты, всегда утверждали, что Чемберлен говорил не от имени британского народа, а от имени лондонского Сити.

Для Чемберлена, для Боннэ, враг - это не Гитлер и Муссолини, не те, кто угрожает родине.

Нет! Врагом для них является рабочий класс. Коммунизм - политическое выражение авангарда рабочего класса. Для капиталистов всего мира враг - это Советский Союз.

Всегда - и Кериллис не должен этому удивляться - собственнические классы действовали таким образом. Уже в 1789 г. - факты достаточно известны - знать, аристократы поддерживали в Кобленце армии прусского короля, а крик «Да здравствует нация!» исходил из груди патриотов, против французских дворян.

Благородная и пламенная французская нация пробудила другие нации к жизни.

Мы, граждане свободного народа, мы и впредь не будем различать рас и будем объединять людей.

Некоторые говорят: «Никакой помощи Испании. Это может вызвать недовольство Муссолини». Кое-кто, произнося звонкие фразы о целостности империи, не хочет видеть опасности, которую представляет оккупация Балеарских островов войсками Муссолини. К чему заботиться о силе фортификаций Туниса, если нарушена свобода сообщений с ним через Средиземное море? [159]

Говорят также: «Никакой помощи Испании, ибо Англия не хочет этого». Но разве мы зависимый народ?

Согласие между Францией и Англией является существенным фактором мира и безопасности нашей страны. Но мы хотим этого согласия на началах равенства обеих сторон.

Говорят, что помощь Испании означает создание идеологических блоков; между тем открытие границы с республиканской Испанией, продажа ей оружия было бы только осуществлением международного права.

Речь идет не о создании блоков. В настоящий момент существует лишь один такой блок - это ось Рим-Берлин-Токио. Под покровом антикоминтерновского пакта ведется крестовый поход, претендующий на звание идеологического похода. Это агрессия против Испании, против Китая, захват Австрии и расчленение Чехо-Словакии.

Как можно сопротивляться, если не удастся добиться объединения всех людей, всех народов, преисполненных доброй воли? Не в этом ли состоят принципы Лиги наций, концепция мира народного фронта?

В настоящее время два течения доминируют в международной политике. Первое течение - это фашистские агрессоры: Гитлер, Муссолини и Япония, которые опираются на реакционные элементы Англии и Франции. Это течение направлено против жизненных интересов всех народов, против свободы, против рабочего класса и против Советского Союза.

Имеется другое течение, направленное к тому, чтобы объединить все силы рабочего класса, все народные силы и интересы демократии. Призыв в этом духе пришел из Америки от Рузвельта.

Чтобы действовать, надо объединять рабочий класс каждой страны. Это основная задача.

Мюнхен был поражением нашей страны, поражением рабочего класса и демократии, поражением, конечно, временным, но нам надо тем не менее подчеркнуть его причины. Рабочий класс не добился и не мог добиться поражения поджигателей войны, не мог добиться осуществления этой своей задачи, ибо он не был объединен.


Без единства невозможно бороться. Вот почему мы разоблачаем противников единства внутри рабочего [160] класса, вот почему мы боремся против троцкистов-раскольников, врагов народа, агентов международного фашизма, против всех тех, кто пытается оправдать свою измену, прикрываясь борьбой против коммунизма.

Что ожидало бы нас и нашу страну, если бы мы в октябре 1938 г. отказались от защиты интересов родины? Мы подхватили слова старика Эжена Потье, автора «Интернационала», сказанные им на другой день после Седана: «Император капитулировал. Поднимайся, Париж, вспомни 93-й год и восстанови французскую Францию».

Эту задачу мы, коммунисты, взяли на себя.

Французское общественное мнение в настоящее время настроено в пользу республиканской Испании. Теперь уже не только коммунисты, Всеобщая конфедерация труда, не только социалисты, но сама партия радикалов в резолюции своего конгресса осуждает «невмешательство».

Народный демократ Пезе произнес такую же смелую речь, как и его друг Раймон Лоран. Но ведь это люди правого лагеря.

318 депутатов, большинство палаты депутатов, подписали декларацию Всемирного объединения борьбы за мир с требованием восстановления торговли с республиканской Испанией.

Необходимо согласовать действия со слогами.

Необходимо, пока не поздно, дать республиканским бойцам не только хлеб и молоко, но также и пушки и самолеты.

Коммунистическая партия вместе со всеми честными людьми, вместе со всеми подлинными французами требует, чтобы в интересах Франции осуществлялась политика поддержки республиканской Испании. Вопрос этот должен быть поставлен ребром перед правительством.

Мы должны сказать председателю совета министров: многие вопросы нас разделяют. Мы не согласны с мюнхенской капитуляцией. Мы боремся против чрезвычайных декретов Поля Рейно. Мы осуждаем ваше наступление на социальные законы. Мы не хотим допустить попыток ограничения прав профессиональных союзов.

Но мы говорим, что решающим вопросом для Франции сегодня является вопрос о спасении Испании. Откройте границу! Наши разногласия с вами остаются. Но ради спасения Испании мы вас поддержим всеми силами. [161]

Вместе с нами требует спасения Испании вся страна, для того чтобы обеспечить безопасность Франции.

Если правительство не последует этой политике, то мы скажем, что не помогать Испании - это значит изменять Франции, и мы будем бороться против правительства так, как мы боролись во время мюнхенской капитуляции.

Ничто, ни угрозы, ни клевета, нас не заставит отступить. Объединенными силами - коммунисты, Всеобщая конфедерация труда, социалистическая партия, социалистический республиканский союз, радикалы, все французы - мы должны максимально помочь Испании. Необходимо без промедления спасти Францию.


Уже три года назад на съезде нашей партии в Виллюрбене мы провозгласили лозунг: «Единение французской нации против 200 семейств». В 1934 г. на национальной конференции нашей партии в Иври мы бросили лозунг: «Осуществить единый фронт во что бы то ни стало». Затем мы провозгласили идею создания народного фронта.

Против народного фронта, против единого фронта была поднята ожесточенная кампания, но благодаря нашему упорству народный фронт восторжествовал, и нельзя теперь отрицать его благотворного влияния.

Реакция не зря ожесточилась против народного фронта: народный фронт означал отмену чрезвычайных декретов Лаваля, осуществление социальных законов, заключение коллективных договоров, введение оплаченных отпусков, организацию зернового бюро для крестьян.

Попытка раскола народного фронта посредством антикоммунистической кампании означает политику социального регресса и чрезмерных налогов, которые давят на мелких предпринимателей, но от которых освобождены богачи. Идея народного фронта справедлива и плодотворна, гак же как будет плодотворна наша идея единства Франции, единства французской нации, французского фронта.

Еще в 1936 г. мы говорили: «Социальную базу народного фронта можно расширить». 6 августа 1936 г. мы заявляли: «В момент, когда внутреннее и внешнее положение Франции тяжелое, мы провозглашаем для спасения [162] нашего народа французский национальный фронт. Это необходимо для того, чтобы уважались законы, для защиты хозяйства Франции, для свободы и независимости нашей страны».

Разве не в эту сторону эволюционирует теперь общественное мнение?

Но в отдельных случаях в стране создавали национальный фронт, из которого устраняли коммунистическую партию. Так было сделано для проведения политики «невмешательства». Но теперь идея национального фронта проникла глубже. Руководство социалистической партии подтвердило необходимость единства французского народа.


Политика протянутой руки правильна. Наша заслуга в том, что мы предвидели, какое влияние окажут политические потрясения в Европе на массы католиков нашей страны. Наша заслуга в том, что мы предвидели, что фашизм не допустит никаких форм свободы. Нам принадлежит та заслуга, что мы показали, что множество католиков - рабочих, служащих и даже некоторая часть духовенства - присоединится к нам, к лагерю борьбы за свободу.

Теперь большинство французских католиков понимает, что они должны присоединиться к коммунистам, к республиканцам и демократам для спасения свободы. Для того чтобы католики имели свободу вероисповедания, для того чтобы мы могли провозгласить идеал освобождения человечества, нужно, чтобы мы были едины.

Почему смогла наша партия осуществлять последовательную борьбу за единство? Партии удалось это потому, что сама она крепко сплочена сверху донизу.

У нас, коммунистов, существует не только чувство привязанности, вытекающее из солидарности борцов за одно и то же дело, это не только узы сердец, - это узы, объединяющие наш разум, узы нашего учения, это твердость наших принципов, что не исключает, однако, обсуждения мнений, пока решения не приняты.

Поэтому мы смогли еще до начала событий, когда разногласия раздирали все группировки,определить генеральную политику нашей партии, создать условия, позволившие [163] каждому члену партии разобраться, ориентироваться, руководствуясь коммунистическим учением - ленинизмом.


Мы оказались правы, потому что мы - подлинно демократическая партия. Мы можем свободно дискутировать, оставаясь принципиальными; принятые решения у нас выполняются всеми.

Наши решения мы претворяем в действия. Мы честны по отношению к нашим друзьям, нашим союзникам, к рабочим, к народу; мы уважаем принятые на себя обязательства, выполняем свою программу. Мы тверды в своих принципах, постоянно и неусыпно внимательны к организационным проблемам. Мы полны веры в способности трудящихся масс. Мы непоколебимо верны и преданы нашей партии, нашему Коммунистическому Интернационалу, Димитрову, Сталину. Мы, французские коммунисты, черпаем убежденность в своих принципах в истинно французских традициях нашего народа.

Сталин унаследовал идеи русских революционеров, международного рабочего движения и великих борцов Франции. Мы будем любить великую Советскую коммуну и будем восхищаться ею так же, как в 1871 г. все трудящиеся, все свободные люди мира любили Парижскую коммуну и восхищались ею.

Наша партия приведет французский народ к освобождению. Мы - преданные солдаты великого международного движения - провозглашаем прекрасные слова Жореса: «Малая доза интернационализма удаляет от родины, много интернационализма возвращает к родине».

Вот в чем источник силы нашей партии, ее вдохновения, ее упорства. Вот почему все более многочисленные слои трудящихся оказывают ей доверие. Вот почему наше дело правды и справедливости одержит победу.

В примиренной и не знающей раздоров Европе мы создадим свободную, сильную и счастливую Францию!

---

Текст воспроизведен по изданию: Гельбрас П. Внешняя и внутренняя политика Франции. - Л., 1939. С. 154 - 164.