На основе полномочий главного командования от 29.IX.1944 г. встретился с генералом фон дем Бахом для обсуждения вопроса об эвакуации населения с территории Жолибожа. Докладываю о ходе выполнения задания.

В соответствии с предварительным соглашением я направился в 7.00 утра на площадь Старынкевича, взяв с собой в качестве парламентера и переводчика подпоручика Ежи Сцибора. У позиций противника я был встречен прибывшим за мной офицером связи от генерала фон дем Баха - старшим лейтенантом вермахта, который во время переговоров был переводчиком немецкой стороны.

С площади Старынкевича меня, не завязывая глаз, провезли по улицам Шуха, Фильтровой, Груецкой, через площадь Нарутовича и район Западного вокзала на Вольское шоссе, где ко мне присоединился майор СС Фишер. Вместе с ним я был доставлен в штаб генерала фон дем Баха в Ожарове.

В 9.10 генерал фон дем Бах прибыл в свой штаб с инспекции района боевых действий на Жолибоже. После взаимного представления состоялась беседа, в которой приняли участие: с немецкой стороны - обергруппенфюрер, генерал полиции СС фон дем Бах, подполковник вермахта (его фамилия мне неизвестна) [257] и офицер-переводчик - старший лейтенант вермахта, с польской стороны - дипломированный полковник Вахновский и подпоручик Ежи Сцибор - как сопровождающий меня офицер и переводчик.

В начале беседы я сообщил генералу фон дем Баху о цели моего прибытия. В ответ генерал сделал анализ обстановки, сложившейся в ходе борьбы наших частей в Варшаве и окрестностях, причем он особенно подчеркнул свое доброжелательное отношение к полякам и Армии крайовой и выразил надежду, что в результате нынешних переговоров ему удастся облегчить участь мирного населения путем эвакуации его из города. На мой вопрос, в качестве кого он будет рассматривать защитников Жолибожа в случае, если капитуляция станет необходимостью, генерал заявил, что он будет их рассматривать в качестве комбатантов союзных армий. Генерал фон дем Бах сам подчеркнул, что от представителей Красного Креста узнал, что его предложения об эвакуации или капитуляции Варшавы были встречены населением города с недоверием. По его мнению, подобное недоверие не имеет оснований. Генерал фон дем Бах заявил, что он недавно лично беседовал с канцлером Гитлером и министром Гиммлером, которые предоставили ему далеко идущие полномочия. Учитывая его объективное и доброжелательное отношение к полякам, эти широкие полномочия и даваемое им слово немецкого генерала, а также человека, занимающего высокий пост в партийной иерархии, имеют большое значение и являются гарантией лояльных переговоров, которые наверняка приведут к желательному результату. Генерал фон дем Бах выразил, однако, опасение, не являются ли переговоры, предложенные польской стороной, попыткой выиграть время. Он сам положительно относится к ведению переговоров, но не все его коллегии по армии и партии разделяют это мнение. В заключение генерал приводит два факта, которые следует здесь упомянуть: первый касается нынешней обстановки в Кампиноской пуще. По данным генерала, отряды [258] АК после конфликта с AЛ[1] оттеснены из пущи под Жирардов и там попали в котел. Отряды AЛ в настоящее время уничтожаются в пуще. Другим фактом, по словам генерала, совершенно для него непонятным, является то, что в начале восстания отряды из пущи отказались от попыток пробиться в Варшаву через очень незначительный в тот момент заслон немецких войск. По мнению генерала, это в серьезной степени изменило бы ход борьбы.

Во время беседы генерал фон дем Бах явно уклонялся от обсуждения вопроса об эвакуации населения Жолибожа в связи с тем, что там осуществлялось решительное наступление немцев. После получения около 11.00 очередного донесения об обстановке, генерал заявил, что вопрос об эвакуации населения, по его мнению, перестал быть актуальным, так как, за исключением незначительного участка, Жолибояс уже занят немецкими войсками, и население уже немедленно эвакуировано. В то же время генерал считает, что защитникам Жолибожа в создавшейся обстановке остается только капитулировать. Он спросил меня, имею ли я полномочия отдать приказ о капитуляции, на что я заявил, что подобные полномочия я должен буду получить от генерала Бура.

Принимая во внимание быстрое развитие боевых операций на Жолибоже, мы договорились, что в случае получения согласия на капитуляцию генерал фон дем Бах направит меня к генерал-лейтенанту Кельнеру, который будет непосредственно вести переговоры со мной. На этом наша беседа закончилась в 11 часов 20 минут, после чего я был доставлен на автомашине к зданию Политехнического института, где в 12 часов 05 минут я перешел на польскую сторону.

Основываясь на моем устном докладе об обстановке на Жолибоже, которая мне стала известна также [259] и по представленным в ходе переговоров немецким планам, генерал Бур отдал приказ о капитуляции Жолибожа и поручил мне вступить в контакт с немецкой стороной по этому вопросу.

В связи с возникшими трудностями при пересечении линии боевых действий у Политехнического института я вместе с сопровождающим меня подпоручиком Ежи Сцибором достиг расположения немецких войск в 14 часов 15 минут. При выходе с позиции польской стороны участок у баррикады, непосредственно прилегающий к пункту перехода, был обстрелян немецким гранатометом откуда-то с фланга (вероятно, со стороны Мокотовского поля). Немецкий связной, старший лейтенант вермахта, который уже встречал меня утром, и командир участка - лейтенант вермахта выразили свое сожаление по поводу этого инцидента.

К генералу Кельнеру меня отвезли немедленно, но на этот раз глаза мне завязали. В штабе генерала состоялась беседа относительно срока и технической стороны капитуляции. В ходе полуторачасовой беседы (затягивал беседу генерал Кельнер) немецкая сторона выставила следующие условия:

1) В 17.00 по приказу генерала немецкая сторона прекращает огонь до 18.00.

2) В течение этого времени я должен встретиться с командующим частями повстанцев на Жолибоже и до 18.00 дать знать генералу Кельнеру о результатах моей беседы с руководством обороны повстанцев. В случае, если ответ командующего на Жолибоже будет отрицательным или до 18.00 вообще не будет ответа, военные действия будут возобновлены и будут продолжаться до окончательного подавления сопротивления повстанцев. Генерал Кельнер заявил при этом, что ему известно о плане прорыва к Висле и что он сделает все от него зависящее, чтобы не допустить этого. В случае отрицательного ответа я оговорил за собой право вернуться в центр города, на что получил согласие.

3) Капитулирующие отряды АК должны будут построиться в аллее Красинского или в другом указанном [260] районе, сдать там немецкому командованию оружие и в организованном порядке будут приняты в качестве военнопленных на условиях, предложенных генералом фон дем Бахом командующему вооруженными силами в стране генералу Буру,

4) Порядок построения должен быть следующим: впереди выстраиваются для сдачи оружия части АК, затем вспомогательные женские отряды, члены которых рассматриваются как военнослужащие АК, а за ними раненые под присмотром санитарного персонала.

5) Капитуляция должна произойти до наступления темноты. Тем самым генерал Кельнер хочет избежать эксцессов с обеих сторон. Как он сам заявил, с немецкой стороны такие эксцессы могут допустить вспомогательные украинские и казацкие формирования. Я со своей стороны подчеркиваю, что мы капитулируем перед вермахтом. Генерал пообещал предоставить нам все полагающиеся при капитуляции права и соблюдать международные обычаи, которые он подтверждает своим словом. Он добавил, что все случаи беззакония, которые имели место на Жолибоже, произошли до того, как он принял командование этим участком. Последнее заявление он особо подчеркнул.

Переговоры с генералом Кельнером я закончил в 16 часов 30 минут. Мне выделили офицера связи из штаба генерала, после чего с завязанными глазами нас повезли на автомобиле в район боевых действий. С 16 часов 45 минут на улице Фелиньского ожидаем прекращения огня. Вблизи слышна ожесточенная перестрелка между наступающим противником и польской стороной. В 17 часов 07 минут немецкая сторона прекращает огонь. Польская сторона продолжает обстреливать противника. Меня с подпоручиком Ежи препровождают на линию огня на площади Вильсона. Выходим за первую линию немецких позиций. Сильный автоматный огонь с польской стороны не дает возможности начать переговоры. Немецкие солдаты и офицеры очень возбуждены боем; к нам подбегает немецкий солдат и кричит: [261] «Когда же наконец вы прекратите борьбу?!» Несколько минут спустя налетели советские самолеты, которые обстреляли белый флаг, установленный на подбитом танке типа «тигр». Огонь не ослабевает, с польской стороны никто не отвечает на крики и на вывешенный белый флаг. Немецкие офицеры выражают нетерпение и настаивают, чтобы я отказался от посредничества в капитуляции ввиду невозможности установить контакт. Время приближается к

17 часам 50 минутам. С польской стороны открывают огонь из противотанковых ружей на шум двигателей танков, стоящих неподалеку. Немецкая сторона, а в особенности связной офицер от генерала Кельнера, все более категорично требует прекратить попытки установить контакт. Подпоручик Ежи Сцибор поднимается под сильным обстрелом на второй этаж дома по улице Мицкевича, устанавливает там белый флаг и призывает прекратить огонь.

В 17 часов 50 минут на польской стороне появляется солдат с куском белой материи. Подпоручик Ежи, обменявшись несколькими словами, быстро переходит на улицу Княжнина, а вслед за ним и я, чтобы не допустить уничтожения оставшихся защитников. Боевой дух защитников очень высокий, все готовы сражаться до конца, хотя потери очень большие.

Подполковник Живицель на мой вопрос, что он намеревается делать дальше, заявляет, что будет защищаться до последнего солдата. По приказанию командующего вооруженными силами в стране сообщаю подполковнику Живицелю о награждении его крестом Виртути милитари и о решении генерала Бура о капитуляции ввиду безнадежного положения. Подполковник Живицель, получив мой приказ, отрапортовал, что согласен прекратить борьбу, так как иного выхода из сложившегося положения нет.

Отправляю подпоручика Ежи Сцибора передать по телефону генералу Кельнеру об этом решении. Срок перемирия немецкая сторона продлила до 18 часов 10 минут ввиду более позднего прекращения [262] огня. В 18 часов 10 минут происходит капитуляция, принятая генералом Кельнером к сведению.

Перед моим уходом в штаб подполковника Живицеля прибывает связной с радиограммой, в которой говорится, что советские части на противоположном берегу Вислы ожидают нынешней ночью прорыва польских частей с Жолибожа к Висле и намереваются обеспечить им переправу на правый берег реки. Следует отметить, что два советских офицера, присланные к подполковнику Живицелю для поддержания радиосвязи, покинули его штаб еще накануне.

Возвращаюсь на немецкую сторону с капитаном Скочилясом - офицером связи подполковника Живицеля, где встречаюсь с полковником Коссманом - командиром полка, который ведет наступление, и оговариваю с ним реализацию условий капитуляции на основе вышеупомянутых пяти пунктов. Я настоял, чтобы полковник Коссман отдал распоряжение о выделении батальона вермахта, который отделит капитулирующие отряды АК и район, занятый гражданским населением, от казацких и украинских частей.

В 18 часов 20 минут я закончил переговоры с полковником Коссманом и в 21.00 перешел в районе Политехнического института на польскую сторону.

Кроме того, отмечаю, что с первого до последнего момента осуществления моей миссии парламентера немецкая сторона относилась ко мне вежливо и доброжелательно. Как офицеры, так и солдаты, хотя и возбужденные борьбой, не только не допускали по отношению ко мне бестактностей, но и проявляли должное уважение, несмотря на то что я был в гражданском платье и только с нарукавной повязкой.


АВИИ
III(40)11.

---

[1] Не соответствует действительности. В это время не было инцидентов между отрядами АК и АЛ в районе Кампиноской пущи.

---

Текст воспроизведен по изданию: Клишко Зенон. Варшавское восстание. Статьи, речи, воспоминания, документы. - М., 1969. С. 257 - 263.