Милостивый государь! Имею честь указать Вам на основания, полностью и твердо убеждающие меня в невиновности Дрейфуса...

Когда 3 сентября 1896 г. я по приказу генерала Буадефра стал докладывать генералу Гонсу свои выводы по делу Эстергази и Дрейфуса, Гонс[1] выслушал мои соображения без возражений. Он просто изменился в лице и сказал мне: «Ну, стало быть, мы ошиблись». Затем он велел мне больше не заниматься этим делом... Я полагаю, что могу дословно воспроизвести происходивший между нами по этому поводу разговор, ибо этот разговор твердо запечатлелся в моей памяти.

Генерал. Вам-то что от того, что этот еврей оказался на Чертовом острове?

Я. Но если он невиновен?

Генерал. Вы полагаете, что суд снова начнет рассматривать все это дело? Это была бы самая скандальная история...

Я. Но, генерал, он невиновен, и этого достаточно, чтобы пересмотреть дело. С другой стороны, ведь вам известно, что его родные... ищут подлинного виновника, и если они найдут его, в каком мы окажемся положении?

Генерал. Если вы будете молчать, то никто ничего не узнает.

Я. Это постыдно. Я не знаю, что я сделаю, но во всяком случае я не допущу, чтобы эта тайна была погребена вместе со мной.

Немедленно я покинул генерала. Я мигом уяснил себе всю ситуацию...